Как умирает русская деревня

При­ня­то счи­тать, что ес­ли по­ля за­рос­ли сор­ня­ка­ми, то се­ло уми­ра­ет. Вот па­ра­докс, толь­ко од­но невспа­хан­ное по­ле мы уви­де­ли на тер­ри­то­рии сель­со­ве­та, да и то, по сло­вам сель­ских жи­те­лей, на­хо­дит­ся «под па­ра­ми», «от­ды­ха­ет».

От Со­вет­ско­го­ ин­форм­бю­ро…

Как ут­вер­жда­ет­ся на сай­те ад­ми­ни­с­т­ра­ции Кур­ской об­ла­с­ти, где есть стра­нич­ка Вышне­оль­хо­ват­ско­го сель­со­ве­та, пло­щадь это­го му­ни­ци­паль­но­го об­ра­зо­ва­ния 65 кв. км. Во­семь­де­сят семь про­цен­тов —бо­га­тей­ший чер­но­зем. И оно «яв­ля­ет­ся од­ним из 18  ана­ло­гич­ных ад­ми­ни­с­т­ра­тив­но-тер­ри­то­ри­аль­ных об­ра­зо­ва­ний (по­се­ле­ний)  Щи­г­ров­ско­го  рай­о­на». Ес­ли взять за ак­си­о­му сло­во «ана­ло­гия», то вы­хо­дит, что вско­ре на по­лях бу­дут ра­бо­тать толь­ко жи­те­ли го­ро­дов. Их бу­дет де­шев­ле при­во­зить ком­фор­та­бель­ны­ми ав­то­бу­са­ми, чем обес­пе­чи­вать при­ем­ле­мый уро­вень жиз­ни на се­ле. И еще не­мно­го цифр. На сай­те зна­чит­ся, что в сель­со­вет вхо­дит 10 де­ре­вень, 145 дво­ров и 433 ме­ст­ных жи­те­ля. А это уже дей­стви­тель­но­с­ти не со­от­вет­ству­ет. И с жи­те­ля­ми, и дво­ра­ми, и с де­рев­ня­ми. Нет боль­ше де­ре­вень Оси­нов­ка, Кир­са­нов­ка, Ла­в­ров­ка и Ку­ли­га. В Ше­с­та­ков­ке ос­тал­ся один дом, в де­рев­не Руд­ка то ли во­семь, то ли де­сять. Нет. На кар­тах де­рев­ни есть. Но там да­же ма­ро­де­рам не­че­го взять. Раз­ва­ли­ны до­мов за­рас­та­ют, хо­тя не­ко­то­рые ме­ст­ные жи­те­ли там еще за­ре­ги­с­т­ри­ро­ва­ны. Те, кто не умер. Кто-то во­об­ще уе­хал на­все­г­да, кто-то пе­ре­би­ра­ет­ся в де­рев­ню Апух­ти­но и в се­ло Выш­не­оль­хо­ва­тое. Ос­та­ют­ся до­ро­ги и до­рож­ные зна­ки.

Кар­тин­ки с на­ту­ры

Сель­со­вет за­крыт на за­мок. Ря­дом шко­ла, ко­то­рая дав­но не ра­бо­та­ет. По со­сед­ству дом куль­ту­ры. Тут жизнь есть. Трое ра­бо­тяг ре­жут про­филь и, по­хо­же, де­лают ко­с­ме­ти­че­с­кий ре­монт. Зна­чит, не все так пло­хо? Но тут вы­яс­ня­ет­ся, что день­ги на ре­монт дал спон­сор, в бюд­же­те сель­со­ве­та и на зар­п­ла­ту чи­нов­ни­кам де­нег нет. И се­год­ня это зда­ние, да­же не дом, а «очаг куль­ту­ры», ко­то­рый не да­ет де­рев­не за­гнуть­ся окон­ча­тель­но.

— Мо­ло­дежь не ос­та­ет­ся. Все ра­бо­та­ют в Мос­к­ве, — го­во­рит ди­рек­тор ДК Ли­дия Двор­ни­ко­ва, — был кол­хоз — жи­ли. По­том по­шли ООО вся­кие раз­ные.

— Так ведь па­шет­ся зем­ля?

— Па­шет­ся, но ведь на­шим ме­ха­ни­за­то­рам нет ра­бо­ты.

— У нас по все­му сель­со­ве­ту 24 ко­ро­вы на по­дво­рь­ях ос­та­лось, — всту­па­ет в раз­го­вор бух­гал­тер сель­со­ве­та Ан­же­ли­ка Ни­ко­ла­ен­ко­ва, — нам бы хоть вы­шку кто-ни­будь по­ста­вил.

Я не­до­уме­ваю. Что за вы­шка? Ока­зы­ва­ет­ся для со­то­во­го те­ле­фо­на. У ко­го-то ло­вит, у ко­го-то нет. У фо­то­гра­фа «МК» при­ем ус­той­чи­вый, у ме­ня «чер­точ­ки» пры­га­ют. Опе­ра­то­ры раз­ные. Но жен­щи­ны го­во­рят, что это слу­чай­ность. Свя­зи нет. А на во­прос, что сде­лать для воз­рож­де­ния се­ла, сле­ду­ет от­вет: «Ну ми­ни-пе­кар­ни ка­кие-ни­будь, ми­ни-про­из­вод­ства на­до со­зда­вать». Вот толь­ко кто ста­нет этим за­ни­мать­ся?

— У нас тут «Гла­в­про­дукт», что кон­сер­вы де­ла­ет, ком­плекс от­ре­мон­ти­ро­вал, — про­дол­жа­ет Ан­же­ли­ка, — на­ши ме­ст­ные там ра­бо­та­ли. По­том «Гла­в­про­дукт» про­из­вод­ство стал ре­фор­ми­ро­вать, оп­ти­ми­зи­ро­вать и лю­ди без ра­бо­ты ос­та­лись. Им до пен­сии ос­та­ва­лось 5-8 лет. Шко­лу за­кры­ли че­ты­ре го­да на­зад. Де­тей во­зим в Ни­коль­ское.

Мо­ло­дым все­г­да у нас до­ро­га…

Мо­ло­дежь в се­ле есть. Как-то в клуб на ди­с­ко­те­ку при­шли три де­вуш­ки и 24!!! (двад­цать че­ты­ре пар­ня). На­та­ша Бо­е­ва шко­лу за­кон­чи­ла пять лет на­зад. Ве­зет в ко­ля­с­ке сы­на и на во­прос: «Муж в Мос­к­ве ра­бо­та­ет?» От­ве­ча­ет: «У нас ско­ро бу­дет от­чим». Вы­яс­ня­ет­ся, что бу­ду­щий от­чим тоже ра­бо­та­ет в сто­ли­це. Кста­ти, быв­ший су­п­руг в сто­ли­це так и ос­тал­ся. Ро­ди­те­ли На­та­льи про­да­ли свой зе­мель­ный пай за 35 ты­сяч руб­лей, то же сде­ла­ли и мно­гие со­се­ди. Не­вос­тре­бо­ван­ных па­ев у сель­со­ве­та бы­ло 300 га. Но где и у ко­го они се­год­ня, внят­но объ­яс­нить ник­то не мо­жет. На­та­лья точ­но зна­ет, как воз­ро­дить се­ло: «Кол­хоз от­крыть, чтобы ра­бо­та бы­ла, и дет­ский са­дик для ре­бя­ти­шек!» В пла­нах На­та­льи свой до­мик и при­уса­деб­ный уча­с­ток. Но ес­ли бы бы­ло ку­да, то она бы уе­ха­ла.

Взгляд на власть со сто­ро­ны

Гла­ва ад­ми­ни­с­т­ра­ции сель­со­ве­та Га­ли­на Гон­ча­ро­ва тем не ме­нее за­ни­ма­ет­ся де­лом. В этот день она на­блю­да­ла за от­сып­кой грей­де­ра к па­мят­ни­ку со­вет­ским во­и­нам на ме­ст­ном клад­би­ще. День­ги на до­ро­гу вы­де­лил рай­он, он же и тех­ни­ку при­гнал. А еще в сель­со­ве­те как-то во­до­на­пор­ную баш­ню по­стро­и­ли. Го­во­рят, тоже ее за­слу­га. Но так счи­та­ют не все. Пен­си­о­нер Вла­ди­мир Ми­лен­тей не­сколь­ко лет на­зад был глав­ным кон­ку­рен­том на вы­бо­рах ме­ст­но­го гла­вы. Де­ло о во­до­на­пор­ной баш­не зна­ет в по­дроб­но­с­тях. Са­мо­му при­хо­ди­лось пи­ть­е­вую во­ду из Щи­г­ров во­зить. Ко­лод­цев-то не ос­та­лось. Сам он, ин­же­нер-энер­ге­тик по об­ра­зо­ва­нию, пе­ре­ехал из Мур­ман­ска.

— Ей ни­че­го не надо, этой главе, — го­во­рит Вла­ди­мир Ус­ти­но­вич. — Грей­дер? Да его уже 10 лет де­ла­ют. Зна­е­те, у нее брат был пред­се­да­те­лем ме­ст­но­го кол­хо­за, и ес­ли бы они ра­бо­та­ли со­вме­ст­но, то мож­но бы­ло бы и лю­дей удер­жать, и жизнь на­ла­дить. К нам до­ро­ги не бы­ло. Мы под­пи­си со­бра­ли, и я лич­но во­зил их в при­ем­ную гу­бер­на­то­ра. Пись­мо по­ста­ви­ли под кон­т­роль Пред­се­да­тель Пра­ви­тель­ст­ва Кур­ской об­ла­с­ти Зу­ба­ре­ву и мне лич­но от­ве­ти­ли, что до­ро­га бу­дет на сле­ду­ю­щий год. С во­до­на­пор­ной баш­ней та же ис­то­рия. Моя по­кой­ная же­на по­зво­ни­ла пред­ста­ви­те­лям «Еди­ной Рос­сии». На­шли день­ги и сква­жи­ну про­бу­ри­ли. Сква­жи­на есть, но баш­ни нет. Опять на­пи­са­ли гу­бер­на­то­ру. Год спу­с­тя баш­ню сде­ла­ли. А я ес­ли взял­ся, то бу­ду тур­зу­чить до кон­ца. По­зво­нил под­ряд­чи­кам, а те го­во­рят: «Мы все сде­ла­ли, нуж­но же­ла­ние ва­шей гла­вы». Два го­да спу­с­тя, под­клю­чив те­ле­ви­де­ние и суд, во­до­на­пор­ную баш­ню на ба­ланс при­ня­ли. Ми­лен­тей уве­ря­ет, что от­сып­ка до­ро­ги к клад­би­щу зна­чи­лась еще во вто­рой пред­вы­бор­ной про­грам­ме сель­ско­го гла­вы. Се­год­ня у Гон­ча­ро­вой тре­тий срок во вла­с­ти. Про ос­ве­ще­ние улиц тоже пи­са­ли гу­бер­на­то­ру. И по сло­вам пен­си­о­не­ра, от до­ма гла­вы, к цен­т­ру фо­на­рей пять сто­я­ло. Гла­ва ад­ми­ни­с­т­ра­ции лич­но вклю­ча­ла ру­биль­ник, по­ка кто-то фа­зу с ну­лем не пе­ре­пу­тал…

— Нет, я уже на гла­ву не пой­ду, — го­во­рит пен­си­о­нер Ми­лен­тий, — ста­рый уже, 70 лет, мо­ло­же был, со­се­ди уго­во­ри­ли.

Ес­ли го­во­рить прав­ду, то бу­ду­ще­го у этих де­ре­вень нет. Раз­ве толь­ко вер­нут­ся в де­рев­ню пред­при­им­чи­вые лю­ди — во-пер­вых. И, во-вто­рых, ес­ли ме­ст­ная власть, нач­нет до­го­ва­ри­вать­ся с ин­ве­с­то­ра­ми, чтобы на об­ра­ба­ты­ва­е­мых ими по­лях ра­бо­та­ли ме­ст­ные жи­те­ли. Но нуж­но ли это вла­с­ти, ес­ли зам. гла­вы сель­со­ве­та, как толь­ко по­яви­лась воз­мож­ность, тут же уш­ла на пен­сию, а бух­гал­тер сты­дит­ся на­звать жур­на­ли­с­ту сум­му сво­ей зар­п­ла­ты? Наверное, нет. А вот кладбищенская дорога, работы на которой в тот день «контролировала» глава, — это да, нужно. Других дорог в сельсовете скоро, вероятно, не будет.