***
— «Кальман» переводится как музыка? Вообще с идиш слово переводится как «спокойный человек».
***
— Мое детство проходило в цирке, благодаря отцу, Илье Иосифовичу Кальману (заслуженный артист России, первый цирковой дирижер, удостоившийся этого высокого звания, в музыкальную историю Курского края вошел навсегда). Впечатлений прекрасных — море. Цирковой оркестр считался лучшим в цирковой системе. Каждый год, когда начинались каникулы, мы уезжали на гастроли в Крым, Евпаторию, Астрахань. Черная икра, осетринка… ну ты понимаешь…
***
— Я не люблю цирк, потому что в нем бьют животных. Хотя детям нравится, они пока не понимают ужаса закулисья. Сейчас судьба цирковых артистов достаточно тяжела, все дешево выглядит. Они привыкли работать под фонограмму, ездить в дешевые поездки. В этом есть и вина артистов. Планку снизили, лучшие артисты уходят и не хотят работать в цирковой системе.
***
— Для того чтобы в России появились контактные зоопарки, как в Таиланде или в Европе, скажем, необходима большая благотворительная составляющая. У тайцев, как у буддистов, совершенно другое отношение к животным. Для них главное — как оно будет себя чувствовать. Да и отношение к жизни у тайцев куда проще, времена брендов и понтов для них прошли.
***
— Моя мечта — организовать фестиваль дирижеров.
***
— Мне очень понравилось в Латинской Америке, Чили, Аргентине, Венесуэле. Дешевая жизнь, постоянно тепло, океан, Карибские острова, фрукты — ну что еще нужно для счастья? Голландия мне нравится, но летом. А так я прожил там девять лет. И уже тогда там появилось слово «стресс». В начале 2000-х годов это понятие было на пике популярности. Немудрено: погода, постоянные ветра, дожди. А вообще, везде хорошо, где нас нет. В последнее время стал особенно любить город Курск и удивляться менталитету курян.
***
— Мой отец отличался тем, что не боялся работать с молодыми музыкантами. Он никогда не держался за взрослое поколение, всегда пытался учить и развивать.
***
— Мой старший сын Давид — экономист, хотя пишет музыку, тексты на английском языке. Он играет на гитаре, у него своя группа. Для него это хобби. Так и должно быть. Страшно, когда занятие музыкой превращается в рутину. Мне жаль тех, кто играет в Симфоническом оркестре одну и ту же программу, состоящую из 30 произведений. Для меня музыка, в частности джаз, — это элитная музыка.
***
— Моя жена (артистка Курского драматического театра Людмила Акимова — прим. ред.) рассказывала мне о взгляде Станиславского на импровизацию. Он считал, что лучшая импровизация — это хорошо отрепетированная импровизация. На мой взгляд импровизация музыкальная и театральная заметно отличаются друг от друга.
***
— Мне нравится, не побоюсь этого определения, «джазовый» джаз.
***
— Сейчас молодежь достаточно развития, но вот этот провал девяностых-нулевых годов сильно сказался даже на музыкальных каналах. Яркий пример — телеканал МузТВ, на котором этот упадок заметен.
***
— Я считаю, что при обучении подростков важно поддержать, где-то похвалить. Не перехваливать, но и не задавливать, как это делают многие педагоги. Если преподаватель замечает, что ученик начинает догонять учителя, то он «поддавливает» его. Когда я учился в Гнессинке у профессора Евгения Алексанровича Савина (заслуженного артиста РФ), мне повезло: кто-то за кем-то тянулся, другой помогал, третий учил и т.д.
***
— Важно уметь играть для того, чтобы показывать ученикам. Сейчас многие преподаватели, к сожалению, не играют. Они рассказывают о былых временах и вспоминают свою виртуозную игру. Но в прошлом. Я считаю, что показать живую игру в реальном времени на реальном инструменте — важно. Так делал отец Кальман. Он мог не играть десять лет на саксофоне, но если приходилось – он брал и показывал. И он не оправдывался «ой, не играл десять, двадцать лет…, может, не получится…» Он просто брал саксофон и играл. Все репетиции проходили у Ильи Иосифича с юмором, расслабленно. Нервов и криков не было, хотя Кальман обладал громким голосом и неоспоримым авторитетом.
***
— В Голландии у меня не было возможности читать на русском языке. Мне пришлось научиться читать на голландском и английском языках. Голландский — со сложной грамматикой, очень похож на матерные слова. Когда смотришь телевидение, где нет русских каналов, а субтитры на английском — нет вариантов. Потихоньку стал читать книги, даже осилил на голландском Маккиавели, а потом уже на русском. Такую книгу, как Тору, нужно читать ежедневно.
***
— Мне нравится заниматься музыкой со взрослыми ребятами, потому что детская психика очень тонкая. Я считаю, что детям должно преподавать более молодое поколение. 25-30 летние люди ближе к ним. Я могу при общении перескакивать с темы на тему, даже зависнуть! А ребенку такое общение может навредить.
***
— Меня заставляли ходить в музыкальную школу. Я бродил вокруг здания и вечно придумывал отмазки для родителей от безобидных до трагичных «у преподавателя мама умерла».
***
— У музыкантов в России призрачная карьера. Хотелось бы, чтобы они стремились стать мастерами своего дела. Если ты будешь мастером, ты будешь получать собственное удовлетворение.
***
— Зритель — самый сложный судья. Ему либо нравится, либо нет. Ему все равно, правильное ли у тебя дыхание или техника. Кальман умел работать с публикой. Он знал, как дать зрителю то, что он хочет. Он умел подобрать правильные частоты, которые не раздражают и нравятся большинству. Кальман умел обволакивать слушателей.
***
— К критике я отношусь с любовью. Я могу полночи обдумывать интонацию. Одна моя неправильная нота может вывести меня настолько, что я даже раньше трубу мог разбить.
***
— Слава богу, что моя жена не музыкант, а я не актер! Наш творческий союз гармоничный, мне с ней интересно, мы друг другу помогаем.
***
— Мой коллектив Kalmanband — лучшие, на мой взгляд, музыканты. Я не боюсь работать со сложными людьми. Своих ребят я люблю и уважаю. Я уверен, что могу найти язык со многими. Всегда ценится барабанщик-зажигалка, от игры которого люди бы просто пищали.
***
— Мне бы хотелось сказать спасибо Комитету по культуре Курской области во главе с председателем Валерием Вячеславовичем Рудским. Именно он выступил инициатором концерта, который вот уже шестой год подряд проводится в честь моего отца Ильи Кальмана. Также невозможно не сказать о директоре Курской государственной филармонии Алексее Ивановиче Конореве и художественном руководителе Елене Андреевне Спасской. Эти люди оказали невероятную помощь в проведении концертов памяти, что очень важно для меня.
