Нынешнее атаманство будет самым быстротечным
МК: Роман, думаю, вы были готовы к тому, что, обозначив свою позицию по поводу псевдовыборов атамана Коко, вы станете объектом пристального внимания. Что скажете об обвинениях в ваш адрес? И о новом атамане?
Роман Алехин: Про новоиспеченного атамана я могу говорить, опираясь только на факты. Так как я человек православный — с совестью, честью и воспитанием, я не осуждаю человека как такового, я осуждаю его поступки. Но тут даже и их осудить не могу. Нету этих поступков. Ни хороших, ни плохих я не знаю. Я этого господина даже не видел ни разу до января этого года. И это несмотря на то что он в казачестве с 2013 года. Я также ничего не слышал о нем как о бизнесмене. Честно говоря, 90% фактов я узнал из публикации в «МК».
После Круга мне стали активно звонить районные атаманы и рассказывать о личности этой персоны. Я уже говорил, комментируя вам на прошлой неделе ситуацию: я не считаю выборы человека, который занял сейчас должность атамана курских реестровых казаков, законными. Мне намекали перед Кругом в районных администрациях, что этот человек ездит по атаманам, проводит с ними беседы и обещает золотые горы. Мне настойчиво советовали, что нужно делать так же, но я жестко отказал. Не нужно путать казачий Круг с выборами депутатов. Если мы казачество сейчас превратим в инструмент политической борьбы, то грош цена казачеству в целом. Казачество – это не политическая или силовая структура, не орган власти, а состояние души и образ жизни. И я думаю, что нынешнее атаманство будет самым быстротечным. Хотя бы потому, что через два года этому человеку исполнится 65 лет. Но в основном потому что еще остались в Курске настоящие казаки. Сейчас ситуация с казачеством в России и без того крайне сложная. Большинство людей считает казаков ряжеными, алкоголиками и тунеядцами. Я проводил как-то опрос по этому поводу. Практически никто не сказал, что эти люди принадлежат к определенному этносу, своего рода элита со своими моральными устоями и традициями.
МК: Может, такое отношение к казакам людей связано с тем, что мало рассказываете о себе и своей деятельности? Нет примеров для подражания?
Р.А.: Проблема не в том, что мало рассказываем, а в том, что действительно мало делается. Я был готов представить свою программу на Круге и ответить на вопросы казаков. Пусть они сами бы сделали выбор. Нет? Значит, я еще не готов быть атаманом. Но мне не позволили даже этого. Что подтверждает верность суждений большинства о казаках. Если мы посмотрим на мероприятия, ими проводимые, то увидим, что все — незначительное, без соблюдения казачьих традиций. Цирк какой-то...
Раскол превратил казачество в шапито
МК: Когда, на ваш взгляд, ситуация начала становиться таковой? Когда произошел раскол среди казаков?
Р.А.: Раскол произошел еще при Бурдастых. Старики точно знают. На сегодняшний день в Курске три разрозненных казачьих общества: Центральное казачье войско во главе с Бурдастым, Союз казачьих войск России и зарубежья (СКВРиЗ) во главе с Сухачевым и Гиричев со своим казаками. Кстати, Гиричеву удалось попасть в реестр обойдя закон. Видимо, все действительно решается через деньги. Раскол произошел в момент появления СКВРиЗ. Казаки ушли вместе с Сухачевым, пояснив, что им не нужны земли и другие блага. И возвращаться они не хотят. А после случая с этими нелепыми полувыборами-полуназначением спорной фигуры нового атамана им и вовсе путь назад закрыт. Те казаки занимаются делом: проводят семейные и детские праздники. Районным приграничным атаманам есть что рассказать об охране границы и общественного порядка, охране леса, задержании контрабандистов. Я не могу говорить, что все казаки плохие. Много тех, кто работает на земле или с церковью. Они за свой счет возят святыни по деревням, чтобы люди могли помолиться, строят храмы.
МК: Что нужно сделать, чтобы все казачество стало таким? Чтобы оно возродилось?
Р.А.: Нашим казакам не хватает смелости. В этот раз кто-то соблазнился его предложениями корыстными. Но ряд казаков просто испугались. И за них стыдно. Чтобы казачество возродилось, чтобы нас перестали считать ряжеными или клоунами, нужен атаман, которому поверят все. Всегда община формируется вокруг лидера. Каков атаман, таковы и его казаки, и наоборот. Что может получиться с нынешним, ваша газета знает лучше меня, как оказалось.
МК: Вы как-то планируете исправлять скандальную ситуацию? Есть способы? Вы же также претендовали на должность атамана?
Р.А.: По Уставу возможность исправить ситуацию есть. Я могу, да и любой казак в любой момент может сказать на любом Круге, что мы не хотим этого атамана. Но никто этого не делает. И вряд ли сделает. Для этого нужна активная жизненная позиция, а она мало у кого есть. Я это на Круге увидел. Только один атаман Курчатовского района встал и ушел, заявив, что больше не хочет участвовать в этом цирке, и своим казакам наказал голосовать по совести. Они проголосовали против Филипповского. На него, кстати, уже начали давить. Но он не первый год работает в администрации района, так что вряд ли что-то у его недругов получится.
Что касается меня, то я не знаю, что меня сейчас может заставить стать атаманом в округе, если нынешнего снимут или не подтвердят. Я не пойду на выборы атаманов, если только все казаки не подпишутся и не скажут: «Казак Алехин, ты нам нужен». Это моя принципиальная позиция. Я не готов возглавить тех казаков, которых я видел на Круге. Вот они-то, в большинстве своем, и есть ряженые. Не настоящие...
Жить, работать и не бояться
МК: А они вообще есть, настоящие казаки? В чем заключается их настоящесть? И что лично вы сделали для того, чтобы доказать — настоящие казаки существуют?
Р.А.: Настоящие казаки есть, их много, и доказывать им ничего не надо. Основная черта настоящего казака — бесстрашие, отвага. Что я лично сделал... Я ничего не боюсь, только Бога. Я буду продолжать заниматься своими казачьими проектами. Это международный фестиваль традиционной казачьей культуры «Православная Россия», где поются настоящие казачьи песни. У нас около 90% казачьих коллективов в Курске поют не те песни не в тех костюмах, уничтожая традиции. Я признаю только два коллектива, которые близки к казачьей культуре: «Верея» и ансамбль «Русь». Я как-то услышал казачью песню, в которой есть характер, смысл, душа, и именно в этот момент все во мне перевернулось, как будто она разбудила во мне спящее казачье начало. Позднее мне удалось услышать эти песни в станицах на Дону, прочувствовать их глубину. Песня — это жизнь. Представьте, именно казаки в станицах, у которых нет музыкального образования, исполняют ее по-настоящему виртуозно. Казачью традицию нельзя сыграть. Ряженство всегда проявляется наружу.
Я также издал за свой счет три номера газеты «Казачий вестник», в которой рассказывалось о делах районов, планах на будущее и казачьих традициях. Думаю, что и этот проект достоин продолжения. Есть и более масштабные планы.
МК: А что вам дает принадлежность к казачеству? Есть какие-то преференции?
Р.А.: Какие такие преференции? Разве что считать ими силы жить, работать и не бояться. Общественная деятельность требует огромного количества времени и средств. А ведь я еще и предприниматель. И пока я поисках баланса между бизнесом и общественно значимыми проектами. Хотя одно без другого слабо осуществимо. Один хороший человек давным-давно сказал мне, что благотворительной помощи не может быть за чужой счет. Только когда ты свои заработанные деньги вкладываешь в социально значимые проекты, есть смысл. Тогда и Бог в помощь, и люди...
Без благословения владыки атаман — не атаман
МК: О вере. Готов ли ты обратиться за благословением к митрополиту, в случае если ситуация изменится?
Р.А.: Я уже сказал, что не вижу себя на месте атамана, если казаки не проявят волю и не сделают то, что должно. Все от этой ситуации устали, в том числе и владыке Герману она не может быть люба. Владыка сильно болеет душой за казаков. Я знаю это наверняка, потому что общался с ним на эту тему. Еще весной я приходил к нему за благословением на атаманство. Он меня благословил, потому что знает о моей деятельности. Тот факт, что владыка не благословил нынешнего атамана, говорит о многом. И в первую очередь делает его атаманство не легитимным. Без его благословения он даже не имел права избираться. Вообще, этот Круг был нелегитимным. Устав казачьего общества, по которому якобы проводился казачий Круг, не зарегистрирован в Минюсте. Это была плохая репетиция казачьего Круга, а если говорить честно — просто цирк. Должности, на которую избирали, просто нет, так как нет нового Устава.
На сегодняшний день легитимным атаманом является Бурдастых. Хотя и его назначение, говорят, состоялось без Круга. Насколько это правда или нет — не знаю. Я собираюсь, кстати, обратиться в суд о защите своих прав как гражданин и казак. Я хочу, чтобы была проверена законность Круга. И если я прав, должен быть проведен новый Круг. Надеюсь, до этого момента расследование закончится. И я уверен, что ряженый атаман не получит благословение после всего, что выяснилось. Владыка может и мое отозвать из-за того, что я поднял такой шум. Но он знает, насколько я прямой человек...
Не в угоде дело, а в годности
МК: А чего сам-то прямой человек Алехин добивается?
Р.А.: Правды. Справедливости. Мира. Уважения казачеству. Если бы я стал атаманом, я бы объединил всех казаков. После снял бы с себя атаманство и предложил выбрать единого атамана, который устроит абсолютно всех. Пока у нас будет вражда между казачьими обществами, ничего не изменится.
МК: Но ведь всем не угодишь?
Р.А.: Казакам угодишь. Все мы под Богом ходим. И не в угоде дело, а в годности. В идее. В единстве воли и разума. В том, чтобы быть честным с самим собой и перестать бояться. Если казаки будут жить по вере, совести и чести да в согласии, хотел бы я посмотреть на то, что произойдет, если кто-то решит использовать их в своих сомнительных махинациях или ряжеными называть. Точнее — не хотел бы. Не на что смотреть будет.
