«Жадность фраера сгубила»
В 2013 году ФБГУ «Орловский референтный центр Россельхознадзора» решил построить лабораторный блок в Курске для работы с возбудителями АЧС и иными особо опасными болезнями животных. При чем тут Курск? Все просто: юрисдикция Управления Россельхознадзора распространяется сразу на два региона: Орловскую область и Курскую.
Как положено, провели торги по выбору проектной и строительной организации. Победили ООО «НЭФ» и ОАО «Курская мостостроительная фирма «Строймост» соответственно. Обе организации довольно известны. К примеру, «НЭФ» работает с 1992 года, его возглавляет Олег Заутренников, проекты которого, к слову сказать, восхищают и орловцев, — мегакомплекс «ГРИНН» на Комсомольской в Орле, к примеру. Ну а для курян это еще и автоцентр «Южный», головной офис ПАО «Сбербанк России» в г. Курске на ул. Ленина, здание общественно-делового центра на ул. Садовой, головной офис ПАО «Курскпромбанк» на ул. Ленина, жилые и общественные здания по ул. Горького и многое другое. Объекты, выполненные «НЭФом», отмечены дипломами Союза архитекторов России и международных фестивалей. А ОАО «Строймост» — это Кировский мост в Курске, здание УФСБ, Спортивно-концертный комплекс и многое другое.
Итак, на ул. Ленинского комсомола г. Курска должен был появиться современный лабораторный корпус, виварий, административно-бытовой корпус. На все это государство выделяло 337,9 млн рублей.
— Мы выиграли тендер на подготовку проектно-сметной и рабочей документации на объект общей площадью 3 100 кв. метров, — рассказывает гендиректор ООО «НЭФ» Олег Заутренников. — Однако в процессе проектирования заказчик изменил задание…
Орловским чиновникам вдруг захотелось большего. «Большее» вылезло в 7 917 кв. метров. Простой вопрос: можно ли построить почти 8 тыс. кв. м за сумму, на которую можно построить лишь 3 тыс. кв. м? Можно, конечно. Как и сшить семь шапочек из одной шкурки. Другой вопрос — на чем сэкономить и что из этого в конечном итоге выйдет? Но чиновники от орловско-курского Россельхознадзора, похоже, понадеялись на авось. Впрочем, с того времени их сменилось уже четверо — так что не спросишь.
3 февраля 2014 года «НЭФ» получил дополнение к заданию, из которого стало ясно, чем Орловский референтный центр решил пожертвовать во имя огромных площадей. Из заказа исключили восемь пунктов, обеспечивающих нормальное функционирование сооружения: кондиционирование воздуха, требуемое для обеспечения параметров микроклимата и чистоты воздуха для технологических процессов в «чистых» и «заразных» зонах; систему отображения и архивирования информации о работе вентиляционных установок, состоянии НЕРА-фильтров приточных и вытяжных систем; автономную систему автоматики котельной, автоматизацию управления систем инженерного обеспечения для систем отопления, водоснабжения и водоотведения, управления воздушных потоков, систему контроля и управления доступом (СКУД) и т.д. В общем, метры предпочли техническому прогрессу.
Хозяин — барин. «НЭФ» подготовил проектно-сметную документацию (далее — ПСД) точно по заданию. Государственную экспертизу ПСД проходили в Курске, а проверку соответствия проекта сметной стоимости, которая, как я уже сказала, была определена в 337,9 млн рублей, — в Ростове, где находится филиал Главной государственной экспертизы. И там, и там были даны положительные заключения. Ростовчане даже решили, что федеральные деньги можно сэкономить, и определили смету будущего строительства в 289,33 млн рублей. Дерзайте, товарищи. А если чего не хватит — добавляйте средства из своего кармана, в конце концов вы же сами захотели 8 тыс. кв. м вместо 3 тыс.…
Орловские чиновники обрадовались. И даже решили прикупить еще землицы с полгектара для последующего размещения там автономной модульной котельной, теплого гаража на четыре авто и автомойки, хоть они не входили в утвержденный Главгосэкспертизой нэфовский проект, — на это дело орловцы потом попросят у государства денег отдельно — в письме от 25 мая 2015 года на имя замруководителя Федеральной службы по ветеринарному и фитосанитарному надзору Н.А. Власова.
О проекте с исключенными «техническими» разделами московскому начальству напишут запредельно корректно: «из-за ограниченности выделенной… суммы были упрощены в окончательных проектных решениях и сметах следующие инженерные системы…» Упрощены, а не исключены. Видно, понимали, что за это по головке не погладят. Ох, велик и могуч русский язык… Москва могла спать спокойно.
Тем временем приступили к строительству. ОАО «Строймост» реализовало проект и возвело прекрасное сооружение — в этом можно убедиться, посмотрев фото. Но вот беда: без тех самых исключенных кондиционирований, вентиляций, автоматизаций и проч. Беда — потому что кто ж такое здание примет в эксплуатацию?! И начались проб-
лемы. Нет, не у Орловского референтного центра, который исключил из проекта то, что нельзя было исключать, и который сегодня возглавляет Евгений Дубровин — тот самый, при котором происходила вся эта эпопея в бытность его начальником Орловско-Курского управления Россельхознадзора. А у «скорняков» — «НЭФа» и «Строймоста».
«Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать…»
Ввод в эксплуатацию нового лабораторного блока и остальных зданий сдвигался уже, наверно, трижды. «Последнее китайское предупреждение» — декабрь нынешнего года. Дело серьезное, потому что потрачены федеральные деньги, а объект не функционирует. За это ведь кто-то может сменить костюмчик на телогреечку.
— Как так случилось, что вы как заказчик приняли проектно-сметную документацию без СКУД и прочего, — спрашиваю представителя Орловского референтного центра адвоката Оксану Оболонскую.
— На эту тему я не могу дать пояснений, потому что это был 2014 год, меня не было, и я сейчас не могу выступить от имени того, кто смотрел эту ПСД. Мы не преследуем задачу проводить расследование, что было раньше.
— Тогда возникает другой вопрос: как Ростов мог утвердить ПСД без необходимых систем жизнедеятельности?
— В этой части я тоже воздержусь от комментариев, поскольку есть официальное заключение. Это все-таки Главгосэкспертиза РФ. У нас нет в планах оспаривать это заключение.
— То есть вы не собираетесь написать жалобу на госэкспертизу?
— Не могу ответить на ваш вопрос. Для меня, как для адвоката, это очень интересно, потому что это был бы прецедент в стране… Но действующий руководитель Центра не придерживается стратегии конфликта. По большому счету, предъявив подобные претензии, мы достигнем результата, как я предполагаю, но мне кажется, что мы можем его достичь и при отсутствии такого иска… Не могу дать пояснений, воздержусь от комментариев, не могу ответить…
В отличие от представителя Орловского референтного центра, курские проектировщики отвечают на вопросы прямо и конкретно.
— Ростову пообещали, что все сделают за свои деньги, — поясняет Олег Заутренников. — Но не случилось. Что касается нашего проекта, то он был очень подробный. Мы выдали заказчику рабочую документацию, она их полностью устроила, поэтому они с нами и рассчитались по полной, и «Строймост» приступил к строительству. Построили все, что было запроектировано на утвержденную смету. Естественно, без исключенных из проекта разделов. Здание стоит — красота, согласитесь. Но кто ж его примет в эксплуатацию без систем жизнеобеспечения?! Очевидно, что это результат грубого просчета орловского заказчика, а не ошибки проектировщиков или строителей. Но признайся они в этом — головы полетят. Москве докладывают: это проектировщики недоделали! А в доказательство меня обвинили в каком-то неосновательном обогащении! Дескать, я получил деньги за невыполненную работу, поскольку не запроектировал исключенные объекты. Вообще, если говорить чисто об объеме выполненной работы, по контракту «НЭФ» должен был запроектировать более чем вдвое меньшую площадь. Ростовские эксперты, к слову, спрашивали меня, сколько я должен был бы получить за ПСД на 8 тыс. метров, подсчитали и пришли к выводу, что заказчик, по-хорошему, мне даже еще недоплатил. Это без исключенных разделов! А теперь, оказывается, я обогатился!
«Обогащение» Орловский референтный центр определил в 9,8 млн рублей и обратился в Арбитражный суд Орловской области. Одновременно «НЭФ» «обвинили» в том, что он не передал Центру ПСД «на условиях и в порядке, предусмотренных Договором» «5 комплектов проектной документации, 4 комплекта рабочей документации, 5 экземпляров сводных смет» и др.
— Абсурд! Судья Алла Юдина все время по ходу рассмотрения иска призывала нас договориться: дескать, вы же вместе работали, опять же — интересы государства. И мы согласились заключить мировое соглашение. Готовил его Центр, мы добавили лишь одну фразу — что мы готовы выдать дополнительно два экземпляра рабочей документации (далее — РД). Это существенно, поскольку теперь они пытаются представить все так, будто РД не было вообще. В одном из судебных заседаний Оболонская О.П. нам так и сказала: был передан рулон туалетной бумаги, а не документы, — поясняет Олег Заутренников. — Это смешно. Посмотрите на здание — как можно было его построить, не имея документации? Просто чушь! Но нам порекомендовали… «фильтровать базар». Да, прямо так, и прямо на судебном заседании.
По мировому соглашению Центр снимал свои претензии, если «НЭФ» передаст им… «дополнительно два экземпляра рабочей документации, а также на электронном носителе, содержащем файлы в исходном формате изготовления».
— Отдав требуемое, получили в подтверждение акт и накладные. Прошло несколько месяцев, и вдруг мы узнаем, что Орловский референтный центр обратился в суд за выдачей исполнительного листа. Что исполнять, если все сделано и никаких официальных претензий по переданной документации ни к нам, ни в Курский стройнадзор, ни в комитет по архитектуре не поступало? — возмущается представитель «НЭФа» Борис Заксенберг. — Но главный сюрприз нас ждал впереди: приставы, получив исполнительный лист, арестовали все счета и блокировали работу, потому что «НЭФ» не вернул деньги за «незаконное обогащение» и неустойку.
— Тогда мы обращаемся в Орловский арбитражный суд с заявлением об отзыве исполнительного листа, — продолжает Олег Заутренников. — Судья опять: давайте договариваться. И представитель референтного центра Оксана Оболонская предлагает: вы откажитесь от заявления об отзыве листа, а мы сами отзовем лист из службы судебных приставов. Но вы при этом нам допроектируете недостающие разделы за определенную сумму плюс мы вам возместим расходы, которые вы понесли. Все это происходит в зале суда. И мы поверили. Написали заявление о прекращении дела в связи с тем, что стороны достигли договоренности… День идет за днем, а Оболонская все не едет в Курск. То не может, то некогда. А потом нам предложили такие кабальные условия, что мы ахнули: взять на себя ответственность за все возможные удорожания строительства, которые там есть, и сделать смету так, чтобы она подтвердила все их расходы. Вот главная цель! Да откуда ж мы знаем, на что они там и как, образно говоря, потратили деньги из федерального бюджета?! Мы, естественно, не согласились. В итоге лист не отозван, работа «НЭФ» парализована, о репутации я уже не говорю…
И все же: на каком основании приставы требуют деньги?
Скажи мне, кто твой эксперт, и я скажу, кто ты
В мировом соглашении были оговорены условия выполнения обязательств «НЭФом» — проектировщики должны были передать документацию, к которой у уполномоченных органов и их должностных лиц не было бы претензий «к качеству, соответствию, информативности, комплектности документации» при получении Центром «заключения Государственной инспекции строительного надзора Курской области о готовности к вводу в эксплуатацию объекта «Реконструкция зданий ФБГУ «Орловский референтный центр Россельхознадзора»…; разрешения Департамента архитектуры и градостроительства г. Курска на ввод в эксплуатацию Объекта». То есть если нет претензий госорганов — значит, мировое соглашение исполнено, а если есть — извините, платите за «неосновательное обогащение» и неустойку. Претензий у госорганов не оказалось. Поэтому ООО «НЭФ», считая, что мировое соглашение им добровольно исполнено, обратилось в Арбитражный суд Курской области с жалобой на приставов.
Наивные!
Чтобы подтвердить законность постановления судебного пристава-исполнителя, адвокат Оболонская принесла в Курский арбитражный суд два просто убойных документа — независимую комплексную экспертизу некоего липецкого ООО «СтройСервис» и заключение липецкого же ООО «Кентавр». Так вот, «СтройСервис», оказывается, обнаружил массу нарушений в ПСД, а «Кентавр» выдал заключение от 16 декабря 2016 года, в котором отписался, что как организация, осуществляющая строительный контроль за объектом, не может выдать документ о соответствии построенного объекта проекту, поскольку, по его мнению, проект не соответствует рабочей документации и нет документации на «отсутствующие разделы».
— Мы удивились, но поначалу сомнения вызвал только «СтройСервис». Откуда взялся? Что за птица? Мы проверили номер их Свидетельства на право проведения экспертизы проектной документации, который был указан на титульном листе Экспертизы, и на официальном сайте Федеральной службы по аккредитации обнаружили, что оно принадлежит на самом деле не ООО «СтройСервис», а Центру проведения негосударственной экспертизы «Экспертиза», — рассказывает Борис Заксенберг. — При этом его действие аннулировано с октября 2012 года! Думаем, может, опечатка? Так бывает — человеческий фактор нельзя исключать. Берем название «СтройСервис», вводим в поисковик — может, ему все же давалась лицензия, но под каким-нибудь другим номером? Входим в ЕГРЮЛ — Единый реестр юридических лиц, чтобы узнать, какие виды деятельности у него прописаны. Нет там такого вида! А в реестре аккредитованных лиц на право проведения негосударственной экспертизы проектной документации и (или) инженерных изысканий нет такой организации, как ООО «СтройСервис». То есть все это заключение, выражаясь словами представителя Орловского референтного центра, — туалетная бумага. Но при этом оно как законный серьезный документ представлено не только «НЭФу», не только в суд, но и в Центральный аппарат Россельхознадзора. И оплачено, как мы понимаем, либо федеральными деньгами, либо заработанными государственными средствами того же референтного центра!
— Мы заявляем в Арбитражном суде Курской области: получается подлог, — продолжает свой рассказ Борис Заксенберг. — Тогда судья спрашивает: вы будете заявлять о фальсификации доказательств? Мы говорим: конечно! Понимая, что в таком случае это может привести к возбуждению уголовного дела, судья объясняет Оболонской: вы вправе отказаться от этого доказательства… Да, арбитраж — не следственный орган, здесь так: отказался — и «липа» нигде не всплывет, как будто ничего и не было. Оболонская, естественно, отказывается, и судья выносит решение… не в нашу пользу, опираясь на заключение «Кентавра», хотя «человеко-конь» не имеет никакого отношения к госорганам…
Запомни дату решения, читатель: 5 июня 2017 года. Именно в тот день обескураженные куряне задались и другим вопросом: а кто хоть такой этот «Кентавр?» Тогда им было известно только одно: именно с этой организацией ФГБУ «Орловский референтный центр Россельхознадзора» официально, на конкурсной основе, еще в 2014 году заключил договор на ведение им строительного контроля. Почему «Кентавра», обладающего серьезными полномочиями, получившего за ведение этого самого контроля свои три с лишним миллиона рублей, раньше все устраивало в проекте, выполненном ООО «НЭФ», — тоже интересно.
«Сказочка про козявочку»
Кто такой «Кентавр», выясняют уже в Орловском арбитражном суде, где сейчас рассматривается сразу два заявления «НЭФа» — об отзыве исполнительного листа и об установлении факта исполнения мирового соглашения и отсутствия задолженности «НЭФа» перед Орловским референтным центром. И на сегодняшний день известно: этот «зверь» недалеко ушел от «СтройСервиса».
— Мы зашли на сайт Единого госреестра всех СРОшек (саморегулируемых организаций. — Ред.), а там написано, что 14 ноября 2016 года ООО «Кентавр» лишили допуска в СРО для проведения работ, связанных со строительством, — то есть свое заключение он дал, уже не имея права ни контролировать, ни инспектировать, ни выдавать такого рода документы, — поясняет Борис Заксенберг. — Мы — в ЕГРЮЛ. И выясняется, что директор, который подписал 16 декабря прошлого года представленное в суд заключение о «несоответствиях», была освобождена от должности в тот же день. Интересное совпадение, не правда ли? Звоним в «Кентавр» по имеющимся в свободном доступе телефонам, пытаясь узнать подробности, а нам отвечают, что исполнитель этого заключения гражданин Босиков… скончался в марте 2017 года. С кого спрашивать? И тут на мой адрес от Оболонской по электронной почте приходит письмо-ответ ООО «Кентавр» на ее адвокатский запрос. В нем «доказывается», что дата 16 декабря — случайность: «В ответ на ваш запрос от 11. 04.17 года сообщаем о следующем. Заключение №179-д от 16 декабря 2016 года было изготовлено технически в срок, установленный в письме от 15.07.16-01.08.16. Однако не было своевременно передано в адрес ФГБУ «Орловский референтный центр Россельхознадзора» из-за внутренних проблем компании, связанных со сменой генерального директора. Указанное заключение было изготовлено в период полномочий генерального директора С.А. Поповой и было ею подписано в одном экземпляре. При передаче заключения в адрес ФГБУ оно размножалось штатным специалистом ООО «Кентавр», распечатывалось (электронный файл). На титульном листе переданного заключения указана фактическая дата его передачи, а именно исходящий номер корреспонденции и текущая дата его направления, а именно 16 декабря 2016 года».
— Какая-то несуразица получается?
— То есть некто без имени допустил техническую оплошность — поставил на заключении дату отправления, тогда как оно было изготовлено гораздо раньше, когда допуск в СРО еще имелся. Это должно было, по мнению Оболонской, опровергнуть все наши доводы по «Кентавру». Но вот незадача: если мы возьмем заключение и откроем последний лист, то там внизу написано лицо, которое его исполнило, — Босиков. Подпись и дата — тоже 16 декабря 2016 г. А если перевернем документ, который прошит и пронумерован, скреплен печатью ООО «Кентавр», то тоже увидим эту же дату. Если следовать логике нового гендиректора «Кентавра» Владимира Городничева, то его сотрудник ошибся не раз, а трижды, причем два раза из трех написал «не ту дату» от руки почерком, похожим на почерк Босикова!
Более того, стало известно и то обстоятельство, что Орловский референтный центр уже во время разбирательства жалобы в Курском арбитраже знал, что ООО «Кентавр» не является членом СРО, а значит, знал и о том, что его заключение ничтожно, потому как в своем адвокатском запросе еще от 11 апреля 2017 года Оболонская пишет: «Согласно информации ФГБУ «Орловский референтный центр Россельхознадзора» ООО «Кентавр» не является членом АС «Строительные ресурсы», членство в Ассоциации прекращено 14.11.2016 г… Свидетельство о допуске к определенному виду или видам работ, оказывающим влияние на безопасность объектов капитального строительства, прекращено 14.11.2016 года». Знали и скрыли это от суда.
— Мало ли чего я знаю?! — огрызнулась Оболонская. — Адвокатов надо правильно выбирать! Я по-прежнему считаю, что все заключения не подлежат оценке в данном судебном разбирательстве, потому что предмет иска — отзыв исполнительного листа, а не ваша исповедь. А правда известна только Господу Богу… Сочинили целую сказочку про козявочку…
И пояснила:
— Основные замечания Центрального аппарата Россельхознадзора сводились к тому, что объект не введен в эксплуатацию и документация на него отсутствует. Как бы планировалось возбуждение уголовного дела с привлечением к ответственности за халатность и неисполнение должностных обязанностей. Я представляла интересы главного инженера Костомарова как адвокат. Заключение «Кентавра» и заключение «СтройСервиса», иные документы были переданы в Следственный комитет и изучались. Только там были полномочия у должностных лиц на проверку этих документов, в отличие от данного судебного разбирательства. А у меня, как у адвоката, защищающего интересы главного инженера и трех руководителей учреждения, была обязанность защищать их в том числе путем направления адвокатских запросов. И данные доводы, которые прозвучали от вас лишь после вынесения решения не в пользу вашего клиента, были известны рядовым следователям. И в возбуждении уголовного дела было отказано!
— А следователи обращали внимание на легитимность этих организаций — «Кентавра», «СтройСервиса»? — спросил Олег Заутренников.
— Мне не понятен ваш вопрос…
Так кто ответит на вопросы?
Пока арбитражный суд не вынес решения по этому делу. Впрочем, курское решение, опирающееся на заключение «Кентавра», тоже не вступило в законную силу и будет оспариваться. Но вопрос, который задал Олег Заутренников, на самом деле крайне интересный. Не для арбитражного суда, в котором по закону и «доказательство» «Кентавра» можно безнаказанно отозвать, а для прокуратуры Орловской области. Сформулируем его шире: а законно ли было отказано в возбуждении уголовного дела? Почему в ходе доследственной проверки, если таковая была, не опрашивался тот же руководитель «НЭФа» как проектировщик, знающий, как и почему сроки ввода в эксплуатацию федерального проекта переносятся уже второй год? И почему никто не несет ответственности за экспертизу и заключение, сделанные ненадлежащими лицами, ведь они оплачены, судя по всему, из государственного кармана? А нет ли тут умысла? Не странно ли, что договор ФГБУ «Орловский референтный центр Россельхознадзора» с ООО «Кентавр», утратившим свое членство в ассоциации «Общероссийская негосударственная некоммерческая организация — общероссийское отраслевое объединение работодателей «Национальное объединение саморегулируемых организаций, основанное на членстве лиц, осуществляющих строительство», до сих пор — во всяком случае на момент написания материала — почему-то не расторгнут, хотя по его условиям «Кентавр» просто обязан на протяжении всего срока договора иметь свидетельство о допуске СРО на выполнение работ по строительному контролю. Между тем действие свидетельства о допуске в СРО было приостановлено еще 7 ноября прошлого года, а с 11 ноября, напомню, вовсе прекращено! Или именно такая организация и нужна референтному центру для «прикрытия» косяков? И кто, наконец, виновен в том, что федеральные деньги до сих пор «не работают»?
Есть вопросы и к липецким правоохранительным органам: в Сети Интернет ООО «Кентавр» до сих пор предлагает свои услуги по строительному контролю, хотя не имеет на это уже никаких прав.
Хочется спросить и господина Данкверта, руководителя Федеральной службы по ветеринарному и фитосанитарному надзору, коему подчиняется Орловский центр: вы-то почему не контролируете, кого ваши региональные начальники выбирают для сотрудничества? Или Орловский референтный центр — на особом положении? Кому и за что платят нелишние для страны деньги? Как на самом деле реализуется государственная задумка? Не потому ли около 300 миллионов федеральных рублей до сих пор плесневеют на улице Ленинского комсомола в Курске?
Когда-то великий скульптор Микеланджело Буонарроти на вопрос, как ему удается достигать в своих скульптурах совершенства, ответил: «Я беру камень и отсекаю все лишнее». Не пора ли и в нашей истории отсечь все лишнее? Совершенства мы, конечно, не достигнем, но жить станет все же чуть легче…
ОТ РЕДАКЦИИ
Просим считать данный материал официальным запросом в прокуратуру Орловской области. «МК Черноземье» будет следить за развитием ситуации вокруг федеральной стройки.
