С этой грустной ноты и начался наш разговор с первым российским ученым, защитившим диссертацию по геронтообразованию, человеком, который стоял у истоков рождения в стране так называемых Народных университетов для пожилых, кто впервые в России установил в Орле Камни памяти — в память о жертвах фашизма, кто… Все не перечислишь.
«Нам возвращает память исподволь наши дни давние»
— Татьяна Михайловна, заслуг у вас много. Во что они конвертированы?
— Уж точно не в деньги. Мы тут и есть самые главные волонтеры, зарплаты не получаем уже много месяцев; все, что удается собрать-заработать, уходит на оплату коммунальных услуг. Может, в идею сделать мир для пожилых лучше?
— Каким был ваш последний проект и кто его финансировал?
— Историческая мастерская «По следам своей памяти». В прошлом году «Райффайзенбанк» выделил 10 млн благотворительной самарской организации «Хорошие истории», которой он, как я понимаю, доверяет. Та объявила конкурс и отобрала сто лучших проектов, в числе которых и наш. Так мы получили 100 тысяч рублей и возможность продолжить работу с воспоминаниями пожилых орловцев.
— Так вы с ними давно уже работаете, еще со времени проекта немецкого фонда «Память, ответственность и будущее», который вы реализовывали не один год.
— Да, это так. Мы работали с воспоминаниями тех, кто пережил войну. У нас получилось много эффектов, а главный — это действительно помогает людям. Они освободились от страха, стали рассказывать об ужасах пережитого, о своих ошибках, о насилии, о голоде. Мы привлекли к этой работе молодежь, потому что воспоминания — не только терапия для пожилых, но и «оживленное» изучение истории, это межпоколенческое общение. В результате образовалось 60 тандемов «Пожилой — молодой», которые до сих пор продолжают общаться и на самом деле получают вдохновение.
Но годы идут, количество пожилых людей военного времени уменьшается. Между тем количество шестидесятилетних значительно увеличилось — в Орловской области в 1,6 раза. И оказывается, они травмированы, может быть, в не меньшей степени, чем пережившие войну. Это и развал страны, и потеря ориентиров, ценностей, обострено чувство несправедливости. При этом у них за плечами большая жизнь, и они тоже могут поделиться своими историями с молодежью — о жизни во второй половине прошлого века: целина, БАМ, общественный труд. В общем, достаточно, чтобы конструировать на этом будущее. Так родился проект «По следам нашей памяти», который и выиграл тот банковский грант.
В результате пожилые, с которыми мы работаем, получают умиротворение от общения, а молодежь — совершенно иного качества взаимодействие, знания о жизни. Вообще, мне кажется, что это самая настоящая патриотическая работа: узнавание истории семьи, рода, своего края, страны. Осознание и достижений, и ошибок — своих близких, политиков, чтобы их не повторить в сегодняшнем дне и не допустить в будущем. Это не в буквы на стадионах выстраиваться, что, конечно, эффектно, но неэффективно.
«Указаний не было…»
— У вас был целый музей так называемых знаков времени — предметов старины: от патефона и железной кровати до пионерского галстука и кружевных накидок. Он еще работает?
— А как же! И коллекция постоянно пополняется. Вот буквально накануне вашего прихода принесли старую видеокамеру — прямо в кожаном футляре. Пройдет еще немного времени, и дети будут, глядя на нее, недоумевать: что это такое? Как недоумевают, глядя на фотоувеличитель или застежки для дамских чулок. А какая чудесная коллекция елочных игрушек у нас собрана — дореволюционные, военные, советские… Правда, школы к нам ходят не активно.
— Почему? Это же так интересно!
— Вот и я спрашиваю: почему? И мне отвечают: указаний не было. Понимаете? Я выступаю на семинарах перед преподавателями истории, классными руководителями и педагогами по воспитательной работе города Орла — предлагаю: вот, возьмите, вам уже ничего не надо делать — приводите детей, мы покажем музей, фильм об узниках, приведу бабушек, проведем мастер-классы, расскажем про елочные игрушки, про военное детство и т. д., покажем, что такое чемодан жизненного пути; рассказываю, как мы вместе с Институтом культуры поставили два спектакля по воспоминаниям орловских пожилых людей. В ответ: ой, как здорово, давайте сделаем городской фестиваль, каждая школа подготовит свой спектакль на основе собранных детьми воспоминаний их бабушек-дедушек, и… Указаний не было.
А мне обидно, что такое богатство не востребовано. И я решила теперь использовать информационные технологии.
— Вы?! Простите, вам сколько лет?
— 66. Но я довольно активный пользователь компьютера, сама люблю проходить всякие тесты и отвечать на каверзные вопросы. Мы наши «богатства» отфотографировали. И я придумала игру для детей, чтобы привлечь их внимание к истории через знаки времени. 21 вопрос. Смотришь на фото — выбираешь правильный ответ. В одном из вариантов игры даю пояснения к каждой картинке. В идеале хочу создать десяток таких тестов. Размножаю их и отправляю в школы. Но душа болит: выкинут или положат в стол — указаний-то все равно не было…
— А новые проекты есть?
— Мы подружились с детской деревней SOS, что у нас в Лаврово Орловского района. Там живут 56 детей-сирот. Уже сформировали группу бабушек-волонтеров — геронтоволонтеров по-правильному. И целый год — до октября будущего года — будем встречаться с воспитанниками этой деревни.
Трудностей там хватает. Нет, не от бедности, наоборот. У детей есть практически все — заботится и государство, и спонсоры. И они считают это нормой. Выходят в жизнь, а жизни не знают: нет опыта, не умеют преодолевать трудности, привыкли жить на всем готовом. Специалисты из деревни SOS разработали программу укрепления семьи — в нормальной же семье должна быть бабушка! Они выиграли президентский грант «Орлята учатся летать», а в нем одно из направлений «Я (сирота. — Прим. ред.) и ветеран». Мы нашли сирот среди пожилых людей. Это Фабричная Любовь Павловна и Коровников Владимир Васильевич, узник немецкого концлагеря. Их жизненные программы совсем иные, чем у маленьких жителей деревни. Они всего добились сами. Уверена, общение с ними и другими представителями почтенного возраста будет абсолютно полезным.
Бабушка рядышком с дедушкой
— А Народный университет золотого возраста еще жив?
— Конечно. В этом году ему исполнился 21 год. Мы уже давно не даем ему рекламу — пожилые идут сюда сами, то есть осознанно, понимая зачем. Мы помогаем и государству, и людям. Ты развиваешься, помогаешь своему здоровью — образование и самообразование в пожилом возрасте, между прочим, на 10 лет продлевает жизнь. Общество получает включенного в активную жизнь человека с огромным ресурсом. А государство получает экономию бюджетных средств: ведь если пожилой человек здоровее, он меньше будет толкаться в поликлиниках, на него меньше потратится Фонд медицинского страхования.
Когда я в 2002 году объясняла это тогдашнему губернатору Егору Строеву, не было научных аргументов, его скепсис был понятен. Тем не менее он помогал. За годы работы я и научные аргументы вывела, и защитила первую в стране диссертацию по геронтообразованию, подготовила «Концепцию геронтообразования в России» — она легла в основу деятельности социальных служб в бывших республиках СНГ. А нашим чиновникам ничего не нужно. Пожилой человек им необходим только в двух случаях: когда выгодно или когда опасно. Выгодно в период выборов, и к нам летят, как мухи. Опасно — когда по башке сверху дадут. А у самих осознания — ноль, хотя от старости ни у кого нет страховки.
На днях я вернулась из Сочи — там проводили третий межрегиональный слет Народных университетов. А первый в России форум был в Орле, между прочим, потому что именно мы стояли у истоков этого движения. Я думала, что все давно всем известно, и ошиблась. Мне удивительно, когда открытие Народного университета анонсируется как новелла и новация. В Подмосковье, к примеру, с 1 ноября это только началось — столько эйфории! А для нас — привычное дело.
Ну да вернемся к слету. Его девиз: «От возраста дожития — к возрасту счастья». Он, конечно, один в один слизан с американского, и там за ним в большей степени стоят путешествия, но это неважно. Сама идея хороша. А то мы все до-живаем, до-нашиваем, до-едаем и т.д. Обсуждали, что такое счастье. В чем оно и возможно ли в пожилом возрасте? Так вот социологи говорят: счастье не зависит от возраста и материального благополучия. Если человек активен, здоров, есть любимое дело, друзья, нет агрессии — этого достаточно, чтобы ощущать себя счастливым. Вот вам и цель.
Представляли и новые проекты. Например, один молодой человек стал фотографировать пожилых людей. Интересно. Проводили мастер-классы: как справиться с агрессией, как прийти к умиротворению, показали моду для пожилых, новые образовательные программы, обсудили подготовку к смерти. Да, и это тоже непростой вопрос. А вот о старческой деменции пока не говорят. И напрасно, на мой взгляд, ведь этим страдает большая часть стареющего общества, надо думать, как их поддерживать. Не только через хосписы и дома ветеранов — они там угасают. Нужна именно общественная поддержка и семейная.
Нас, герагогов — специалистов, владеющих педагогической практикой работы с пожилыми людьми, на слете были единицы. А ведь образование пожилых — это не любительское дело, этим должны заниматься профессионалы, подготовленные люди. Между тем в России ни один вуз не готовит герагогов, нет такого направления и в системе переподготовки кадров, занимающихся социальной работой. В этом смысле нас обогнала Белоруссия, хотя еще лет десять назад мы им объясняли, что это такое: герагоги, Народные университеты, работа с пожилыми. Теперь у них это поставлено на государственный уровень — программы, университеты, площадки для пожилых людей. Даже Киргизия впереди. А у нас все новеллы…
В Орловской области в 2017 году выделено на поддержку пожилых людей через государственные программы всего 410 тысяч рублей, а на доплаты к пенсиям бывшим госслужащим — 104 млн. Я бы поняла это, если бы последние участвовали в благотворительности, работали волонтерами. Но ведь нет. Пожилые никого не интересуют, хотя их на Орловщине огромное количество — треть населения, каждый второй взрослый человек.
Нашим чиновникам предлагаем постоянно: приходите к нам в общественную организацию, люди расскажут, зачем они сюда приходят, а вы подумайте, как помочь, где деньги достать… Не идут и не слушают.
Мне много лет, я этого не стесняюсь. Устаю, работаю бесплатно. Но больше всего устаю от безысходности. Уйти? Оставить все? Вот зовут на Сахалин проводить занятия со сверстниками… Но я не смогу видеть, как рушится то дело, которому отдано более 20 лет. Только это меня держит. И я испытываю кайф от того, что помогаю людям, особенно тем, кто только начинает…
В марте текущего года меня избрали председателем Орловской областной общественной организации «Знание» еще на пять лет. Не знаю, как мы будем выживать, ищу грантовые линии. А пока — скажу по секрету — открываем Всероссийскую школу герагогов. Мы на самом деле очень много сделали в Орле, не зря наш город называли столицей геронтообразования. Приедут люди из регионов России — расскажем им, как и что надо делать. Жаль только, что орловским чиновникам это неинтересно.
А в конце недели откроем выставку старинных елочных игрушек. Хочу сына нашего нового руководителя региона Андрея Клычкова пригласить — пусть увидит, какое это чудо. Чудо, подаренное орловскими бабушками и дедушками, которые заслуживают к себе искреннего уважения и поддержки.
