Орловская колыбель политических зубров

Позволит ли бесшумно-своенравная Орловщина нынешнему и.о. губернатора Андрею Клычкову безболезненно избавиться от приставки временного человека

«Орловская область во многом уникальна. Для меня лично – Орловским полесьем, в котором живут зубры, уникальной общей чертой моих коллег по цеху из орловских СМИ – умением без особых скандалов, исключительно иронией, сарказмом и язвительностью довести любого политика до белого каления и… способностью региона перемалывать­-переламывать этих самых политиков. Как местного разлива, так и приезжающих «поднимать регион».

Издатель «МК Черноземье» Денис Шайкин.

Тех, кто не оказывается сломленным или перемолотым Орловщиной, по праву следует называть политическими зубрами. Таких можно по пальцам пересчитать. Одной руки. Петр Столыпин, Александр Нарышкин, Геннадий Зюганов, Егор Строев… Удастся ли занять это место, вырасти в зубра, коих воспитывает из обычных людей два раза в столетие земля орловская, Андрею Клычкову, пожалуй, единственному участнику митингов на Болотной, ставшему не арестантом или записным фрондером, а губернатором Орловской области? Когда, в какой момент политик из ряда себе подобных переходит в категорию политических зубров? Какими качествами для этого необходимо обладать?

На эти вопросы ответит время. Посмотрим. Что из этих амплуа лучше, честно говоря, для меня лично – еще один, большой вопрос. Пока же, накануне 1 мая, Дня солидарности трудящихся, и сразу после встречи с президентом России Владимиром Путиным, на вопросы «МК Черноземье» отвечает Андрей Клычков.

Позволит ли бесшумно-своенравная Орловщина нынешнему и.о. губернатора Андрею Клычкову безболезненно избавиться от приставки временного человека
Фото со страницы Андрея Клычкова в социальных сетях

О целях в жизни, вере, преданности и предательстве

«МК Черноземье»: Андрей Евгеньевич, вот – Орел. Каким образом вы, профессиональный дипломат, профессиональный юрист, профессиональный протестный лидер, здесь оказались? Каким образом здесь оказался коммунист, член ЦК КПРФ, не спрашиваю…

Андрей Клычков: Хмм… По-моему, это очевидно, разве нет? В Орле я оказался в качестве исполняющего обязанности губернатора.

«МК»: Элегантная шутка. Но вы же понимаете суть вопроса. Губернаторство на Орловщине – цель жизни? Точнее – венец карьеры? Это же далеко не мэрство в Первопрестольной…

А.К.: Вы знаете, у меня не было никогда в жизни мечты или цели, связанной исключительно с профессией или общественным статусом. Ну вот не мечтал я быть членом Центральной избирательной комиссии. Или стать депутатом Мосгордумы. И кстати, ваш намек на мою мнимую конкуренцию с нынешним московским градоначальником слишком прозрачен, мэром Москвы я тоже становиться не мечтал. Вот не было таких целей у меня никогда.

«МК»: А какие были? Или – есть?

А.К.: Обозначать разные цели на разных этапах жизни можно соответственно — по-разному. Но есть одна, объединяющая любое из стремлений, — быть профессионалом. Я всегда понимал, что у меня нет богатых родителей, нет «блата» и моя единственная возможность самореализации в жизни — это реализоваться профессионально, в какой бы сфере ни пришлось трудиться. И когда я учился, служил или работал, то не ждал и не надеялся, что мне кто-то поможет. Всегда старался стать профессионалом и реализоваться за счет самого себя. В этом, знаете ли, есть определенные сложности…

«МК»: Еще бы их не было, учитывая, что вы не «единоросс» и не «ОНфронтовик». Кстати, а почему? И КПРФ – ваш осознанный выбор? Или так, ошибка молодости?

А.К.: Это мой абсолютно осознанный выбор. И я ни одного дня жизни не сожалел об этом. Знаете, уже будучи не просто рядовым членом партии, а заместителем руководителя юридической службы КПРФ, я много ездил по различным проблемным вопросам в регионы. И каждый раз убеждался в правильности своего выбора, когда встречал людей, которые вступили в партию не для чего-то, а потому что. Которые каждый день преодолевают сложности в отношениях с властью, испытывают недопонимание и даже вступают в противоборство с несправедливостью. И я понимал, что эти люди искренне верят в то, что делают. Они знают, для чего они работают и что должно стать результатом.

И я именно тогда, а не в тот момент, когда эмоциональным юношей вступил в партию, осознал и убедился, что наша партия — монолитное сообщество единомышленников, искренне любящих свою страну и старающихся что-то в ней изменить к лучшему. У кого-то получается, кому-то не удается. Они преданы России. Но все эти люди точно «за» страну и никогда ее не продадут. И не предадут никогда.

Фото со страницы Андрея Клычкова в социальных сетях

«МК»: А вы ощущали когда-либо горечь предательства? Вас часто предавали? И достаточно ли быть членом КПРФ, чтобы Андрей Евгеньевич Клычков к человеку хорошо относился?

А.К.: Я отношусь к человеку по определению хорошо, чаще всего так. Особенно если я с человеком в первый раз общаюсь. При чем тут может быть его партийная принадлежность? Другой вопрос, что впоследствии иногда возникают моменты, которые требуют изменения отношения. Но я и сам себя корю порой за то, что слишком много доверяю и прощаю даже того, кто предал.

Но я не могу сказать, что в моей жизни случались такие предательства, которые ее кардинально поменяли бы. То, что люди, которым доверял, обманывали, да, бывало. Впрочем, в большинстве этих случаев по прошествии времени смотришь, а это не человек такой, не он виноват. Жизнь такая. И предавать его вынуждали обстоятельства…

«МК»: Этот человек… Но ведь предать могут только друзья?

А.К.: У меня не так много друзей. Среди них точно нет предателей. Мы стараемся выстраивать отношения так, чтобы не предавать, а поддерживать друг друга. В дружбу надо верить. Такая вера поможет не оступиться, даже если обстоятельства будут провоцировать…

«МК»: Вы уже несколько раз подчеркнули значимость веры для вас. Вы верующий человек? Религиозны? Не возникает ли у вас когнитивный диссонанс при виде коммунистов, спешащих после работы в церковь, на службу?

А.К.: Нет, никакой диссонанс не возникает. Верующий ли я? Я крещен, родители меня крестили, и я ношу крест. В отношении КПРФ по-прежнему существует стереотип, Вы это сейчас подтвердили, что атеизм и компартия — это неразделимые вещи. Я думаю, на сегодня в КПРФ минимум 40%, если не 60% людей являются верующими или крещеными. Среди нас есть мусульмане, иудеи, представители самых различных конфессий. Так вот я уверен, что вера — это одна из основополагающих социальной справедливости. И наоборот. Обостренное чувство социальной справедливости, ее почти физическая потребность — один из основных принципов моей жизни. Для меня жизненно необходимо добиваться ее главенства, даже пренебрегая порой дипломатией…

О дипломатии и пивном патриотизме

«МК»: Кстати, вы же мечтали в юности стать дипломатом. Из-за этой своей черты не стали?

А.К.: Я не мечтал быть дипломатом. Я закончил дипломатическую академию. Мечты и желания —это же разные категории, согласны? Образование дипломата было одним пунктом из списка желаемого. Когда это желание исполнилось, я действительно был рад. Оно дало мне знание языков, позволило расширить кругозор. Но, получив предложение о дипломатической службе, я не счел, что готов к этому — представлять Россию в качестве дипломата…

«МК»: Хммм… А вы вообще – патриот ли?

А.К.: Да, патриот. Но я не пивной патриот. Отвечая на следующий, еще не заданный вами, но очевидный, контрольный так сказать, вопрос, повторюсь: я не пивной патриот, и от того, выиграет наша сборная завтра или проиграет, мое отношение к Родине не меняется. Иначе это никакой не патриотизм. Ну или такой вот… пивной…

«МК»: Из стран, в которых вы побывали, где понравилось больше?

А.К.: В каждой стране есть свои особенности. Какие-то страны не нравятся по определению, потому что там себя некомфортно чувствуешь, в каких-то комфортно. Но если мы говорим о сравнении добрых человеческих отношений, то это только наша глубинка российская. У нас люди простые, доверчивые.

Бывая в удаленных уголках страны, я во многом там для себя отдушину нахожу. Знаете, это бесценно, когда люди с тобой общаются не потому, что ты там какой-то чиновник. Когда просто, по-человечески тебе могут сказать в глаза все как на духу. Правду выпалить, которая не всегда приятна, или поддержать добрым словом. Да таким говорком, которого не получишь от друзей и коллег. И лицо в улыбке поневоле расплывается…

«МК»: Я в Таиланде всегда такие эмоции испытываю…

А.К.: А мне больше Лаос нравится в этом отношении. Там люди более открытые и менее избалованные туристическими деньгами. Здесь порой такие же ощущения возникают, но в разы сильнее — родина все-таки. Вот знаете, в Орловской области я как-то даже не стесняюсь сентиментальных таких проявлений. Мозг и голова в России может быть где угодно, а душа только на селе. Это действительно так. Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск — это центры деловой активности, движения, но это не душа нашей страны. Душа России как раз-таки в этих селах, где могут стоять всего три дома. Но здесь больше доброго, чистого и настоящего в любом проявлении. И именно отсюда идут люди защищать страну, если требуется.

Есть в селе Ильинском краеведческий музей. Кроме того что там селяне собрали музей, у них есть творческий коллектив, они и песни поют, и по-душевному гостей принимают. Стоит русская печка, в ней кашу готовят и на стол ставят, люди туда приезжают семьями, там еще «Троицкие хороводы в Орловском Полесье» в этом году будут проводиться по традиции. Я приехал туда с семьей, меня ждали, знали о должности и встретили подобающе. Но когда сели за стол, напряжение сразу прошло. Мой сын младший, его друзья начали песни петь с женщинам, и так по-душевному. А мы беседовали. О судьбе села, о жизни. Знаете… Меня вот так по-родному — «сынок» — уже давным- давно никто не называет…

Фото со страницы Андрея Клычкова в социальных сетях

«МК»: Пастораль прямо рисуется какая-то в воображении…

А.К.: Да. Сельская жизнь, мирная и простая — таково точное определение этого слова. Но не лубочная. Наша сельская жизнь от пасторали отличается тем, что она простая по-настоящему, не для картинки. Тебя там ждут всегда. Как бы ни было там сложно людям, они всегда встретят и поддержат. И скажут то, что нужно. Или молча нальют тебе стакан самогона.

«МК»: Пробовали? Какой?

А.К.: Конечно пробовал. Всякий пробовал, я что — не человек, что ли?

«МК»: Когда разговариваешь с политиком и спрашиваешь, какая любимая еда, ответ 90 процентов чиновников: «я очень непривередливый, мне бы капусты квашеной, картошечки, селедки да хлеба ржаного горбушку...». А как насчет выпить? И чиновник, глядя в переносицу тебе, без запинки и с амбре «Курвуазье» легким: «Выпить ни-ни, квасу вот могу выпить разве что…»…

А.К.: Вот сейчас не вспомню, какой это район был, квас дали попробовать. Белый, шикарный напиток на березовом соке, мечта. Знаете, Орловская область для меня… вот вы можете мне не поверить, как не верите чиновникам и их «квасу-картошке-селедочке», но я все равно вам скажу следующее. У меня ощущение, что я жил здесь многие годы. Ну уж никак не шесть месяцев. На сегодняшний день, познакомившись со всеми районами, с главами районов, получив помощь и предательство, какие-то интриги, я четко понимаю: самое главное здесь — человечность. Даже при всех сложностях, которые пока у меня здесь есть, я понимаю, что доброта и человечность Орловщины завораживают сильно, располагают и заставляют исчезнуть мысль о том, что можно куда-то отсюда уехать.

Зубры

«МК»: Дежавю? Вы здесь больше полугода уже. Помимо ощущения, что все вокруг свое, родное, что все это, однажды с вами случившись, уже не отпустит, что еще чувствуете? Вот если одним словом описать Орел, то он — какой?

А.К.: Добрый. Сначала хотелось сказать — круглый, но это не определение для региона. Он добрый, теплый и человечный. При всех сложностях, которые имеются.

«МК»: А люди? Люди Орла? Орловцы или орловчане, как вы их называете?

А.К.: Правильно говорить — орловцы. Но мне больше нравится — орловчане, оно как-то ближе и душевнее, что ли.

«МК»: Вот у вас первые пару месяцев, я основываюсь сейчас на изучении ваших фото в Twitter, Instagram, Facebook, взгляд ощутимо менялся. С «государственного» на человечный и улыбающийся, когда вы треплете за холку корову или гладите котенка; на добрый, когда общаетесь с малышами, и на нескольких кадрах вы выглядели изумленно во время разговора. Это что же человек должен сказать, чтобы вы так удивились?

А.К.: Вот то, что вы сейчас говорите, меня бы удивило, да. Вряд ли меня может что-то так удивить, что я изменюсь в выражении лица. Хотя… Да, меня может удивить то, что я вижу. Изумить даже… Да я вам сейчас покажу. Думаю, вы тоже будете изумлены мощи, спокойствию и органичности того, кого сейчас в ролике увидите…

«МК»: Ох! Это же…

Фото со страницы Андрея Клычкова в социальных сетях

А.К.: Да! Зубры. 700 голов, дикие зубры. В Полесье, Орловская область. Это не бизоны, не помесь. Только зубры. Зубров и бизонов обычно скрещивают. У нас нет, только зубры. Разве это может не изумлять?! Но не только это. Вот вы знаете, сколько театров в Орле?

О театрах и колбасе

«МК»: К своему стыду, нет…

А.К.: Я не знаю ни одного города, не беру сейчас в расчет Москву, Санкт-Петербург, в котором бы было такое количество театров и оркестров. И чтобы при всех сложностях жизни культура так бережно сохранялась бы...

«МК»: К слову, благодаря энтузиастам и интеллигенции. Планируете, как власть, принимать участие в сохранении?

А.К.: Конечно. Планов очень много. Первый и самый главный план — это проведение 200-летия Тургенева на высоком уровне. Я не хочу, чтобы это был локальный праздник, только для Орловской области. Или чтобы это было событие для статистики: мол, мы провели 500 мероприятий, о которых никто не узнал. Потому что-то культурное наследие Орла удивит любого деятеля культуры. В Орловском музее изобразительного искусства находится в запасниках 7 000 оригиналов. У людей глаза округляются, когда видят, что в Третьяковке может висеть копия того, что тут в оригинале. Плюс если мы покажем своим же жителям то, что мы имеем, это тоже результат. И это не только культурные ценности. Одна из проблем, с которой я здесь столкнулся: на фоне общих сложностей у людей складывается ощущение, что здесь все плохо. Да, здесь в принципе все сложно, но не плохо.

Для меня был показательным один момент. Я в Интернете разместил пост о том, что мы смогли на площадке «Фуд-Сити» открыть представительство Орловской области, чтобы продавать местные продукты. И многие в Орле были удивлены. Здесь шикарное качество таких продуктов, как колбаса, яблоки, чеснок. Я если уезжаю, то везу родственникам пакеты с продуктами. Привез яблоки, теперь постоянно загружаюсь. Угостил министров яблоками, они тоже просят привезти. А какая здесь колбасная продукция... Но об этом здесь тоже мало кто знает. В этом вся Орловская область, здесь все просто и натурально, но скрыто от глаз. И мы должны сделать важный шаг — показать все то, что здесь порой скрывается. Не только России показать, но и орловчанам в том числе. Туристический потенциал тоже есть, есть что показать. Я, кстати, ролик с зубрами и в министерстве показывал.

Орловские яблоки для министров

«МК»: Вот насчет министерств. С месяц назад два министра и замминистра за без малого десять дней посетили Орловскую область. Неужто за яблоками приезжали?

А.К.: Яблоки — это было последнее, что они узнали об Орловской области. Кстати, после у нас побывали еще несколько высших должностных лиц страны. Сам факт того, что они приезжают, показателен. Мы изменили отношение к тем проблемам, что есть у нас, и нацелены на максимальное использование полномочий федеральных ведомств для развития региона. И мы предлагаем им свое видение. Отправили наработки в одно министерство, в другое, Дмитрию Анатольевичу. Нам сначала сказали: «нет, не может быть!».

Проходит месяц, Владимир Владимирович озвучивает именно такую форму поддержки региона. Нас тут же начинают приглашать в министерства — поговорить о реализации наших планов. Я могу сказать, что мы о многом и со многими договорились. На сегодняшний день мы отработали все по позициям официальных обращений, вскоре будем конкретизировать. И это наша работа, это не неожиданные события.

«МК»: Как воспринимает происходящее местная бизнес-элита? К вам приезжают, встречаются, решают вопросы?

А.К.: Решить вопросы здесь можно только в том случае, если в приоритете интересы Орловской области. Ко мне регулярно на прием приходят инвесторы. Люди приезжают, смотрят на меня, мол, «что надо?». Я говорю, что мне нужны две вещи. Все сразу глаза округляют. А я просто говорю, что мне нужны рабочие места и НДФЛ. Если есть вопросы насчет чего-то другого, даю свой мобильный телефон. Но человеческий фактор как фактор риска никуда не исчезает. Специально создали департамент высоких технологий, мы должны убрать человеческий фактор из этой цепочки.В Московской области есть.

А чем мы хуже? Да, у нас меньше денег, ну и что? Как раз-таки все технологии, которые были реализованы в Москве и Московской области, — это производная от наличия денежных средств, с одной стороны, а с другой — от понимания и работы в формате частно-государственного партнерства. Я вообще из тех государственников, которые считают, что мы во многие сферы жизнедеятельности излишне рыночные отношения пускаем. Поэтому последние шесть месяцев я занимаюсь тем, что всячески спасаю МУПы, спецавтобазы, ПТП…

«МК»: Вот скажите, ЖКХ, сельское хозяйство — неужели вам это интересно? И как вами решаются кадровые вопросы? «Неуды» ставите?

А.К.: Да, интересно все. Но не нужно самому во все лезть. В этом и есть смысл управления: не нужно быть специалистом во всем. Нужно уметь найти людей, которые будут отвечать за это «все» профессионально. Кадровые решения — я не сторонник того, чтобы человека, который где-то оступился, сразу же гнать. Тут нужно понимать, что за ним стоит семья, кредиты, родственники, и знать социальную составляющую. А «неуды»… Зачем? Не мое дело ставить «неуды» человеку. Мое дело работать с ним или не работать, ведь человек может не вписываться в ту или иную команду, может быть хорошим менеджером в другой команде. Мне кажется, я за шесть месяцев ни разу даже не повысил голос.

«МК»: А вообще, вы, когда злитесь, что делаете? Вы боитесь чего-либо?

А.К.: Я не злюсь. И не обижаюсь. Редко. Тогда на охоту езжу.

«МК»: А чего вы боитесь? Темноты, высоты, голода, одиночества?

А.К.: Нет. Одиночества точно не боюсь. Иногда даже мечтаю о нем. Есть вещи, которых я боюсь. За семью опасаюсь. Опаздывать не люблю, вот.

Фото со страницы Андрея Клычкова в социальных сетях

«МК»: Нет никакого страха вообще? И толпы не боитесь?

А.К.: Только глупый человек не боится толпы. Та же Болотная… Я понимал, что это может закончиться чем угодно…

«МК»: А почему тогда были там?

А.К.: Это было консолидированное решение большого количества людей. Решение о том, что нужно проявить позицию. Я туда шел и понимал, что меня точно аплодисментами встречать не будут. Моя партия набрала большое количество голосов, я туда явно не за аплодисментами шел. А высказать позицию. И никакой страх понимания необходимости этого победить не смог тогда. Знаете, иногда надо бояться не суметь высказать свою позицию. А не чего-то еще…

«МК»: Андрей Евгеньевич, скажите, а вы сами для себя определились — убирать приставку и.о. или нет? Или самому съезжать, пока не поздно, отсюда?

А.К.: Определился. И никуда я уезжать не собираюсь. Это обманчивое у вас впечатление сложилось. О моей неопределенности. Но быть губернатором в привычном виде — кортеж, отдельные рестораны, особый образ жизни — я не смогу. Ну как можно жить, вникать в проблемы людей, если ты их просто не видишь и физически увидеть не можешь? Вот сейчас на митинг пешком пройдусь через мост, тут недалеко. Не пойдете?

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру