Го­род кон­т­ра­с­тов. Курск в про­из­ве­де­ни­ях рус­ских пи­са­те­лей

Пу­с­то­та

Осе­нью 1832 го­да Ни­ко­лай Ва­си­ль­е­вич Го­голь, со­вер­шая по­езд­ку из Пе­тер­бур­га в Ека­те­ри­нос­лав, из-за по­лом­ки эки­па­жа был вы­нуж­ден ос­та­но­вить­ся в Кур­ске, где про­был не­де­лю. Су­ще­с­т­ву­ет вер­сия, что имен­но эта по­езд­ка ста­ла от­прав­ным пунк­том бес­смерт­но­го ше­де­в­ра ми­ро­вой ли­те­ра­ту­ры: го­род N в по­ве­с­ти «Ре­ви­зор» слов­но пи­сан по Кур­ской гу­бер­нии то­го вре­ме­ни.

В де­вят­над­ца­том ве­ке Курск пред­став­лял со­бой не­сколь­ко ши­ро­ких гряз­ных улиц, с ха­о­тич­но раз­бро­сан­ны­ми на них до­ма­ми. Во всем го­ро­де бы­ли толь­ко ры­нок, па­ра трак­ти­ров, поч­та, по­ли­цей­ский уча­с­ток — сло­вом, ра­до­вать глаз бы­ло не­че­м. Кро­ме то­го, это был до­воль­но бед­ный го­род. В на­ча­ле XIX ве­ка Курск был не­ раз­вит в про­из­вод­стве, его кор­ми­ло сель­ское хо­зяй­ство, о чем сви­де­тель­ст­ву­ет ста­ти­с­ти­ка: на­се­ле­ние Кур­ской гу­бер­нии рав­ня­лось 1 мил­ли­ону 766 ты­ся­чам, из ко­то­рых 1 мил­ли­он 600 ты­сяч со­став­ля­ли кре­по­ст­ные. Все они бы­ли не­уло­ви­мо по­хо­жи друг на дру­га.

Са­мо­му же Го­го­лю Курск по­ка­зал­ся ти­пич­ным уезд­ным го­ро­дом Рос­сии то­го вре­ме­ни со все­ми сво­и­ми сплет­ня­ми и пе­ре­су­да­ми. По­доб­ные гу­бер­нии пи­са­тель счи­тал до выс­шей сте­пе­ни Пу­с­то­той — ме­с­том, где ца­рит без­де­лие, уны­ние и бес­смыс­лен­ность. Пос­ле Го­голь в сво­ем пись­ме к Пе­т­ру Плетне­ву на­звал Курск скуч­ным и не­снос­ным. Имен­но та­ким ри­су­ет­ся го­род N в про­из­ве­де­нии «Ре­ви­зор». Кро­ме то­го, ес­ли оты­с­кать чер­но­ви­ки Го­го­ля, то вы уви­ди­те, что в пер­во­на­чаль­ном ва­ри­ан­те глав­ный ге­рой на­прав­ля­ет­ся в Ека­те­ри­нос­лав, а не в Са­ра­тов, при­чем имен­но Курск на­хо­дит­ся на од­ной тре­ти пу­ти от Ека­те­ри­нос­ла­ва к Пе­тер­бур­гу — ров­но столь­ко ос­та­ет­ся пре­одо­леть Хле­с­та­ко­ву.

Кур­ская гу­бер­ния все­г­да сла­ви­лась сво­и­ми куп­ца­ми, людь­ми, как один по­хо­жи­ми друг на дру­га (да­же сей­час наш го­род не сбав­ля­ет обо­ро­ты — он за­ни­ма­ет пер­вое ме­с­то по объ­ему то­вар­но-де­неж­ных от­но­ше­ний). Воз­мож­но, об­ра­зы сво­их ге­ро­ев Го­голь сри­со­вал с ку­рян. Мо­шен­ни­че­с­т­во и кор­руп­ция, к со­жа­ле­нию, бы­ли до­воль­но рас­про­стра­не­ны.

Са­мый боль­шой го­род в Рос­сии

Ес­ли в во­про­се при­ча­ст­но­с­ти Кур­ской зем­ли к «Ре­ви­зо­ру» еще не все про­яс­не­но, то с рас­ска­за­ми Че­хо­ва «Встре­ча» и «Са­мый боль­шой го­род» де­ло об­сто­ит ина­че. Эти про­из­ве­де­ния бы­ли на­пи­са­ны сра­зу пос­ле по­езд­ки Ан­то­на Пав­ло­ви­ча в Кур­скую гу­бер­нию.

Во «Встре­че» ав­тор­ская иро­ния на­прав­ле­на ис­клю­чи­тель­но на не­об­ра­зо­ван­ность и без­гра­мот­ность лю­дей, во вто­ром же рас­ска­зе Ан­тон Пав­ло­вич сар­ка­с­тич­но на­зы­ва­ет по­се­лок Тим са­мым боль­шим го­ро­дом в Рос­сии. Эки­паж ан­г­лий­ско­го кор­ре­с­пон­ден­та, ко­то­рый впер­вые ока­зал­ся на про­сто­рах чер­но­зе­мья, на про­тя­же­нии не­сколь­ких ча­сов не мо­жет вы­брать­ся из гря­зи.

«Ос­та­но­вив­шись не­мно­го по­го­дя в го­с­ти­ни­це, кор­ре­с­пон­дент сел и на­пи­сал: «В Рос­сии са­мый боль­шой го­род не Мос­к­ва и не Пе­тер­бург, а Тим».

А те­перь об­ра­тим­ся к по­ве­с­ти «Степь», в ко­то­рой ав­тор на­гляд­но по­ка­зы­ва­ет, как да­ле­ки лю­ди от при­ро­ды. На про­тя­же­нии все­го про­из­ве­де­ния лю­ди и все со­здан­ное ими рас­сма­т­ри­ва­ют­ся как ино­род­ные те­ла на фо­не ле­сов, рек и рощ. Как ни стран­но, но имен­но ви­ды Кур­ской гу­бер­нии смог­ли про­ил­лю­с­т­ри­ро­вать мысль и по­ка­зать яр­кий кон­т­раст меж­ду тем, что сде­ла­но че­ло­ве­ком, и тем, что из­на­чаль­но при­над­ле­жит при­ро­де. «Ды­ми­лись кир­пич­ные за­во­ды. Гу­с­той, чер­ный дым боль­ши­ми клу­ба­ми шел из-под длин­ных ка­мы­шо­вых крыш. Не­бо над за­во­да­ми и клад­би­щем бы­ло смуг­ло, и боль­шие те­ни от клу­бов ды­ма пол­зли по по­лю. За за­во­да­ми кон­чал­ся го­род и на­чи­на­лось по­ле. Его­руш­ка в по­след­ний раз ог­ля­нул­ся на го­род и горь­ко за­пла­кал».

Са­ма степь яв­ля­ет­ся сим­во­лом че­го-то не­объ­ят­но­го, не­под­вла­ст­но­го люд­ской во­ли. Брич­ка, в ко­то­рой едут ге­рои, ка­жет­ся нич­тож­ной по срав­не­нию с рав­ни­ной. «Меж­ду тем пе­ред гла­за­ми ехав­ших рас­сти­ла­лась уже ши­ро­кая, бес­ко­неч­ная рав­ни­на, пе­ре­хва­чен­ная це­пью хол­мов. Тес­нясь и вы­гля­ды­вая друг из-за дру­га, эти хол­мы сли­ва­ют­ся в воз­вы­шен­ность, ко­то­рая тя­нет­ся впра­во от до­ро­ги до са­мо­го го­ри­зон­та и ис­че­за­ет в ли­ло­вой да­ли; едешь-едешь и ни­как не раз­бе­решь, где она на­чи­на­ет­ся и где кон­ча­ет­ся». Вот та­кой си­лой и мо­гу­ще­с­т­вом об­ла­да­ют кур­ские зем­ли. Кро­ме то­го, ав­тор осо­бое вни­ма­ние уде­ля­ет здеш­не­му на­ро­ду — ку­ря­нам, обы­чаи и при­выч­ки ко­то­рых ему ка­жут­ся стран­ны­ми. Ав­тор слов­но за­но­во зна­ко­мит чи­та­те­лей с рус­ски­ми людь­ми, по­зво­ля­ет взгля­нуть на них с дру­го­го ра­кур­са.

Звез­ды как лам­па­ды

Та­кие пи­са­те­ли, как Лев Тол­стой и Мак­сим Горь­кий, то­же не смог­ли обой­ти сто­ро­ной Курск. Пер­вый, пре­бы­вая в на­шем го­ро­де не­сколь­ко дней, на­шел здесь ма­те­ри­ал для од­но­го из сво­их до­маш­них спек­так­лей «Пло­ды про­све­ще­ния», где кур­ские му­жи­ки по­ка­за­ны гру­бы­ми, не­от­есан­ны­ми и не­да­ле­ки­ми. Мак­сим Горь­кий, по­доб­но Го­го­лю, то­же не­ле­ст­но от­зы­вал­ся о Кур­ске: «Не сде­лав­ши 400 верст, пе­ре­ло­мал так свой эки­паж, что при­нуж­ден был про­жить це­лую не­де­лю в Кур­ске, в этом скуч­ном не­мом Кур­ске!» На­блю­дая за Кре­ст­ным хо­дом у Зна­мен­ско­го со­бо­ра, пи­са­те­ль по­раз­ился ко­ли­че­с­т­ву ни­щих и убо­гих. Поз­же Горь­кий еще не раз бы­вал в Кур­ской гу­бер­нии, и в 1929 го­ду был на­пе­ча­тан очерк о впе­чат­ле­ни­ях пи­са­те­ля о го­ро­де.

Ес­ли Че­хов и Го­голь ви­де­ли в Кур­ской гу­бер­нии и ее жи­те­лях не­ма­ло не­га­ти­ва, то та­кие пи­са­те­ли, как Ле­с­ков, Тют­чев и Фет, вос­хи­ща­лись кра­со­той кур­ской при­ро­ды, ее ес­те­с­т­вен­но­с­тью и про­сто­той. Вол­шеб­ное пе­ние со­ло­вь­ев, жур­ча­ние рек, за­во­ра­жи­ва­ю­щие ви­ды с хол­мов на де­ре­вуш­ки и бес­край­ние по­ля — все это не раз вдох­нов­ля­ло по­этов. Осо­бен­но по­ра­жа­ла при­ез­жих ре­ка Ту­с­карь. Об этом сви­де­тель­ст­ву­ет сти­хот­во­ре­ние «В не­бе та­ют об­ла­ка», на­пи­сан­ное Тют­че­вым на бе­ре­гах кур­ской ре­ки. В про­из­ве­де­нии Ле­с­ко­ва «Ов­це­бык» ав­тор опи­сы­ва­ет Ту­с­карь и Сейм. «Пер­вую из этих рек вы со­в­сем не встре­ти­те на мно­гих кар­тах Рос­сии, а вто­рая сла­вит­ся осо­бен­но вкус­ны­ми ра­ка­ми». Воз­мож­но, что и сам глав­ный ге­рой, по про­зви­щу «Ов­це­бык», веч­но на­хо­дя­щий­ся в по­ис­ках ис­ти­ны, прин­ци­пи­аль­ный и жаж­ду­щий спра­вед­ли­во­с­ти, был спи­сан с од­но­го из жи­те­лей Кур­ска. Ва­си­лий Бло­гос­лов­ский в про­из­ве­де­нии иг­ра­ет роль про­све­ти­те­ля, на­став­ни­ка, что, ко­неч­но же, льстит ку­ря­нам. В дру­гом про­из­ве­де­нии Ле­с­ко­ва «Оча­ро­ван­ный стран­ник» чи­та­тель об­ра­ща­ет­ся к кра­соч­но­му опи­са­нию: «В ле­те, зна­е­те, у нас око­ло Кур­ска бы­ва­ют та­кие тем­ные но­чи, но пре­теп­лей­шие и пре­мяг­кие: по не­бу звез­ды как лам­па­ды на­ве­ша­ны, а по­ни­зу тем­но­та та­кая гу­с­тая, что слов­но в ней кто-то те­бя ша­рит и тро­га­ет». Нуж­но ска­зать, что Кур­ская гу­бер­ния бы­ла осо­бен­но лю­би­ма Ни­ко­ла­ем Се­ме­но­ви­чем: сло­ва о ней встре­ча­ют­ся во мно­гих его про­из­ве­де­ни­ях.

Иван Сер­ге­е­вич Тур­ге­нев ви­дит в Кур­ске неч­то сред­нее меж­ду кар­ти­на­ми, на­пи­сан­ны­ми Го­го­лем и Ле­с­ко­вым. В рас­ска­зе «Бур­мистр» из сбор­ни­ка «За­пи­с­ки охот­ни­ка» пи­са­тель рас­сма­т­ри­ва­ет две сто­ро­ны че­ло­ве­ка: по­ло­жи­тель­ную и от­ри­ца­тель­ную. Ко­неч­но, пи­са­тель де­ла­ет ак­цент на из­лиш­нем по­зер­стве и хваст­ли­во­с­ти глав­но­го ге­роя, од­на­ко эта чер­та не ста­но­вит­ся ос­нов­ной, ге­рой в гла­зах чи­та­те­лей не пред­ста­ет как ис­клю­чи­тель­но по­ло­жи­тель­ный или ис­клю­чи­тель­но от­ри­ца­тель­ный. Сам же пи­са­тель от­но­сил­ся к Кур­ску «с ува­же­ни­ем».

Нуж­но за­ме­тить, что ни в од­ном про­из­ве­де­нии Курск не име­ет соб­ствен­но­го ли­ца, а ско­рее на­обо­рот, яв­ля­ет­ся со­би­ра­тель­ным об­ра­зом го­ро­дов всей Рос­сии. Ес­ли бы я бы­ла пи­са­те­лем — я бы на­зва­ла Курск го­ро­дом же­лез­ных до­рог: здесь ник­то не за­дер­жи­ва­ет­ся на­дол­го (все ге­рои про­из­ве­де­ний, соб­ствен­но, как и их ав­то­ры, ока­зы­ва­ют­ся в Кур­ске про­ез­дом), ник­то не по­се­ща­ет этот го­род по соб­ствен­ной во­ле — лю­ди по­сто­ян­но при­ез­жа­ют и уез­жа­ют. Не­да­ром Да­ни­ил Хармс, на­хо­дясь в ссыл­ке, в сво­ем пись­ме к Пан­те­ле­е­ву пи­сал, что здесь «по­ют по­ез­да». Курск не стал го­ро­дом бо­ге­мы, по­доб­но Пе­тер­бур­гу или Мос­к­ве, он не по­ра­жал раз­ум сво­ей кра­со­той, изы­с­кан­но­с­тью или утон­чен­но­с­тью. Он не та­ил в се­бе за­га­док, так, лю­би­мых пи­са­те­лей, на­про­тив, Курск по­ра­жа­ет сво­ей ис­крен­но­с­тью, про­сто­той и от­кро­вен­но­с­тью. Ши­ро­кая пу­с­тын­ная ули­ца, го­лые пло­ща­ди — Курск по сво­ей сущ­но­с­ти от­кры­тый го­род, ко­то­рый го­тов по­де­лить­ся сво­и­ми ви­да­ми с каж­дым, кто ста­нет у под­но­жия его хол­мов. Курск — го­род кон­т­ра­с­тов, и пусть ему не тя­гать­ся в ис­кус­но­с­ти со сто­ли­ца­ми. Здесь своя ат­мо­сфе­ра, ко­то­рую то­же нуж­но це­нить.