«В зале музея, рассказывающем о послевоенных курских писателях, имеется стенд, посвященный Борису Платоновичу Юркевичу (более известному под псевдонимом Башилов). Я ранее никогда о нем не слышал, и поэтому с интересом ознакомился с материалами, отраженными в экспозиции. Оказалось, что этот писатель в 1930-е годы издал несколько книг под псевдонимом Борис Норд, а затем недолгое время перед войной жил и работал в Курске. Некоторое удивление у меня вызвал тот факт, что писатель умер 2 января 1970 года в Буэнос-Айресе.
Экскурсовод музея на мой недоуменный вопрос «А как он там оказался?» ответила: «Он же был журналистом и много путешествовал. Вот и остался жить в Аргентине…» Такое объяснение окончательно меня запутало, т.к. в такую версию событий может поверить только человек, абсолютно не знающий историю своей страны…
Узнать сразу информацию из мобильного Интернета возможности не было (музей закрывался), и я отложил выяснение этого вопроса на потом…
Вернувшись домой, я все же узнал, каким образом курянин Борис Юркевич оказался жителем далекой Аргентины. Оказывается, попав в октябре 1941 года под Вязьмой в немецкий плен, он перешел на сторону врага и начал сотрудничать с гитлеровцами! Вот как он сам пишет об этом:
«О существовании РОНА я узнал в 1942 году весной, когда был выпущен немцами из лагеря военнопленных и отправлен работать в пропаганду «Б». Пропаганда «Б» — главный орган немецкой военной пропаганды на центральном участке Восточного фронта. По замыслам немцев, пропаганда «Б» после взятия Москвы должна была заменить собой центральные органы большевистской пропаганды».
Это — цитата из статьи самого Б.П. Башилова «Правда о бригаде Каминского», опубликованной в русской эмигрантской газете «Наша страна», выходящей в Буэнос-Айресе (№ 152 от 13 декабря 1952 года, с. 3).
После разгрома гитлеровской Германии, которой Б.П. Юркевич преданно служил в течение трех лет, он оказался в репатриационном лагере для военнопленных в американской оккупационной зоне. После чего остался жить в Мюнхене под фамилией Тамарцев, а в 1948 году переехал в Аргентину уже под фамилией Башилов.
Вот как курянин Борис Юркевич оказался в Буэнос-Айресе… Не путешествовал он по миру как журналист, а сбежал в Аргентину как фашистский прихвостень!
И вот какие мысли не дают мне теперь покоя.
В 1941 году в немецкий плен попали два курских писателя — Константин Воробьев и Борис Юркевич. Первый имел веские основания не любить советскую власть (все, кто знаком с биографией писателя, поймут, о чем речь), второй был обижен на власть разве что малыми тиражами своих книг… И как же сложились их судьбы в плену?
К.Д. Воробьев два года провел в нечеловеческих условиях в концлагерях, со второй попытки бежал из плена и продолжил ВОЕВАТЬ С ВРАГОМ в партизанском отряде. А Б.П. Юркевича гитлеровцы «выпустили» (как он сам пишет об этом) из концлагеря, и он начал СОТРУДНИЧАТЬ С ВРАГОМ.
А сегодня в залах Литературного музея Курской области экспозиции, рассказывающие об этих двух людях, расположены в соседних залах! Неужели патриот своей Родины Константин Дмитриевич Воробьев заслужил такой «чести»? Неужели предатель своей Родины Борис Юркевич достоин права даже быть упомянутым в экспозиции музея?
Мне очень хотелось бы узнать ответы на вопросы: КТО принял решение посвятить Б.П. Юркевичу стенд в Литературном музее Курской области? Чем руководствовался этот человек? Он что, не знал о коллаборационистской деятельности писателя в годы войны или же считает его сотрудничество с врагом нормальным явлением?
И самый главный вопрос. Стенд, посвященный Б.П. Юркевичу, так и останется в экспозиции Литературного музея Курской области?»