А не пойти ли нам… в бо­ло­то?

Тра­ди­ци­он­но Ор­лов­ский край по­зи­ци­о­ни­ру­ет се­бя как ли­те­ра­тур­ный — здесь ро­ди­лись или тво­ри­ли Тур­ге­нев, Ле­с­ков, Фет, Ле­о­нид Ан­д­ре­ев, Апух­тин, Вов­чок, При­ш­вин, Бла­ги­ни­на, бы­ва­ли Пуш­кин, Тол­стой, Есе­нин — всех не пе­ре­чис­лишь. Од­на­ко есть на Ор­лов­щи­не и иные до­стоп­ри­ме­ча­тель­но­с­ти. По ле­ген­де, к при­ме­ру, имен­но от­сю­да «ро­дом» Со­ло­вей-раз­бой­ник — чем не при­ман­ка для ту­ри­с­тов? И дво­рян­ские усадь­бы — чу­до как хо­ро­ши, ес­ли их при­ве­с­ти в по­ря­док. Есть и уни­каль­ные при­род­ные со­кро­ви­ща — на­при­мер, сфа­гно­вые бо­ло­та. Бо­ло­та и ту­ризм — ок­сю­мо­рон, ска­же­те вы, как го­ря­чий снег. А вот на­чаль­ник от­де­ла на­уч­но-ис­сле­до­ва­тель­ской ра­бо­ты и эко­ло­ги­че­с­ко­го про­све­ще­ния На­ци­о­наль­но­го пар­ка «Ор­лов­ское по­ле­сье» Ма­ри­на Аба­до­но­ва так не счи­та­ет и пред­ла­га­ет про­ло­жить эко­ло­ги­че­с­кую тро­пу для ту­ри­с­тов имен­но по бо­ло­ту. Прой­дем­ся?

Лю­ди пе­ре­ста­ли от­ли­чать дре­ве­си­ну от ле­са

— Ма­ри­на, у ме­ня лич­но сло­во бо­ло­то ас­со­ци­и­ру­ет­ся ли­бо с Ки­ки­мо­рой, то бишь с не­чи­с­тью, ли­бо с ги­бе­лью Ли­зы Брич­ки­ной в филь­ме «А зо­ри здесь ти­хие…». Что там мож­но по­ка­зы­вать, за­чем, да и не опас­но ли?

— Бо­ло­та — на­ибо­лее древ­ние эко­си­с­те­мы Зем­ли. Но по сво­е­му по­ло­же­нию в ланд­шаф­те и осо­бен­но­с­тям ис­поль­зо­ва­ния че­ло­ве­ком они счи­та­ют­ся осо­бо уяз­ви­мы­ми эко­си­с­те­ма­ми на­шей пла­не­ты и в на­сто­я­щее вре­мя на­хо­дят­ся под уг­ро­зой раз­ру­ше­ния. Бо­ло­та ис­че­за­ют пря­мо на гла­зах. Ос­нов­ные при­чи­ны — осу­ше­ние зе­мель, их пре­об­ра­зо­ва­ние и за­гряз­не­ние, вар­вар­ская экс­плу­а­та­ция ре­сур­сов. Лю­ди пе­ре­ста­ли от­ли­чать дре­ве­си­ну от ле­са, торф от бо­ло­та.

Ва­ши ас­со­ци­а­ции, свя­зан­ные с бо­ло­том, объ­яс­ни­мы. Эта эко­си­с­те­ма до сих пор ос­та­ет­ся для мно­гих лю­дей не­из­ве­дан­ным, за­га­доч­ным ми­ром, ее об­лик со­в­сем не впи­сы­ва­ет­ся в со­вре­мен­ную, стре­ми­тель­но ме­ня­ю­щу­ю­ся жизнь.

Бо­лее то­го, бо­ло­та экс­тре­маль­ны для че­ло­ве­ка. Мрач­ную сла­ву им со­зда­ют та­кие та­ин­ствен­ные яв­ле­ния, как «бе­га­ю­щие» си­ние огонь­ки, ту­ма­ны, одур­ма­ни­ва­ю­щий за­пах ба­гуль­ни­ка. По­пав на бо­ло­то впер­вые, че­ло­век чув­ству­ет тре­во­гу. Мно­гие вос­при­ни­ма­ют его как ме­с­то гряз­ное, топ­кое, гиб­лое, без­жиз­нен­ное. И оши­ба­ют­ся. По­то­му что на са­мом де­ле бо­ло­та — это ис­точ­ник мил­ли­онов род­ни­ков и ре­чу­шек; это уни­каль­ные при­род­ные филь­т­ры, очи­ща­ю­щие во­ду так, как это­го не сде­ла­ет ни од­на во­до­очи­ст­ная стан­ция; это пи­том­ник ле­кар­ствен­ных рас­те­ний и за­по­вед­ник ред­ких ви­дов. Имен­но за­бо­ло­чен­ные тер­ри­то­рии спо­соб­ны ос­та­но­вить по­жа­ры, воз­ни­ка­ю­щие во вре­мя за­су­хи. К сло­ву, са­ми тор­фя­ни­ки за­го­ра­ют­ся ред­ко — в 99% слу­ча­ев огонь при­хо­дит из­вне: от бро­шен­ных окур­ков, пло­хо за­ту­шен­ных ко­с­т­ров и це­ле­на­п­рав­лен­но­го под­жо­га. Рус­ский пи­са­тель и на­ту­ра­лист Ми­ха­ил При­ш­вин не слу­чай­но на­зы­вал бо­ло­та «кла­до­вы­ми солн­ца», ведь торф, на­кап­ли­ва­ю­щий­ся ты­ся­че­ле­ти­я­ми на дне бо­лот, хра­нит в се­бе сол­неч­ную энер­гию.

Ес­ли че­ло­ве­ку по­ка­зать, как и чем жи­вет бо­ло­то, он влю­бит­ся в не­го с пер­во­го ра­за. И это не опас­но, ес­ли са­мо­с­то­я­тель­но не экс­пе­ри­мен­ти­ро­вать. С этой точ­ки зре­ния опас­но и в ре­ке пла­вать, и на го­ру взби­рать­ся.

А вы ви­де­ли сфа­гнум?

— Чем при­вле­ка­тель­ны имен­но ор­лов­ские бо­ло­та?

— В Ор­лов­ском по­ле­сье бо­ло­та за­ни­ма­ют не­зна­чи­тель­ную пло­щадь — 758 га или 2,3% от об­щей пло­ща­ди. Они ча­ще все­го двух ви­дов: ни­зин­ные и сфа­гно­вые. Пер­вые обыч­ны во мно­гих ре­ги­о­нах ЦФО. А вот ВТО­рых ос­та­лось го­раз­до мень­ше, осо­бен­но в ле­со­с­теп­ных об­ла­с­тях. Встре­ча­ют­ся еще и пе­ре­ход­ные бо­ло­та — ста­дия пе­ре­хо­да ни­зин­ных бо­лот в вер­хо­вые.

Ни­зин­ные тра­вя­ные бо­ло­та обыч­но рас­по­ло­же­ны в до­ли­нах рек и их пой­мах, где очень дол­го ос­та­ют­ся в ни­зин­ной ста­дии раз­ви­тия. К ним близ­ко под­хо­дят грун­то­вые и реч­ные во­ды, бо­га­тые ми­не­раль­ны­ми со­ля­ми, нуж­ны­ми рас­те­ни­ям. Рас­ти­тель­ность этих бо­лот, как пра­ви­ло, бо­га­тая по фло­ри­с­ти­че­с­ко­му со­ста­ву. Ее ос­но­ву со­став­ля­ют осо­ки, хво­щи, тро­ст­ник юж­ный, бе­ло­крыль­ник бо­лот­ный, са­бель­ник бо­лот­ный, ре­же па­по­рот­ни­ки, вах­та трех­ли­ст­ная, ирис жел­тый, го­рич­ник бо­лот­ный, пу­ши­ца мно­го­ко­ло­с­ко­вая и др. В об­вод­нен­ных участ­ках этих бо­лот не­ред­ко об­ра­зу­ют со­об­ще­ства тур­ча бо­лот­ная, пу­зыр­чат­ка обык­но­вен­ная, рдест пла­ва­ю­щий, во­до­крас ля­гу­ша­чий. На ни­зин­ных бо­ло­тах встре­ча­ют­ся как зе­ле­ные, так и сфа­гно­вые мхи.

Вер­хо­вые сфа­гно­вые бо­ло­та — пол­ная про­ти­во­по­лож­ность ни­зин­ных тра­вя­ных бо­лот — их фи­то­це­но­зы при­спо­соб­ле­ны к са­мым край­ним и не­бла­го­при­ят­ным эко­ло­ги­че­с­ким ус­ло­ви­ям. Это об­ра­зец не­при­хот­ли­во­с­ти и тер­пе­ли­во­с­ти в при­ро­де. Рас­ти­тель­ность этих бо­лот при­под­ня­та, от­де­ле­на от поч­вы уже на­ко­пив­шим­ся сло­ем тор­фа, то есть рас­те­ния не мо­гут брать пи­та­ние из грун­та — они до не­го про­сто не до­тя­ги­ва­ют­ся. Жал­кие кро­хи ми­не­раль­но­го пи­та­ния они по­лу­ча­ют толь­ко с ат­мо­сфер­ны­ми осад­ка­ми. Во­да же на­кап­ли­ва­ет­ся и удер­жи­ва­ет­ся сфа­гно­вы­ми мха­ми.

В пе­ре­во­де с гре­че­с­ко­го «сфа­гнос» оз­на­ча­ет «губ­ка». В ли­с­те сфа­гну­ма под ми­к­ро­ско­пом меж­ду обыч­ны­ми клет­ка­ми мож­но уви­деть оваль­ные про­ме­жут­ки. Это во­до­нос­ные клет­ки-ре­зер­ву­а­ры, сво­е­о­б­раз­ные ци­с­тер­ны для во­ды. В за­су­ху клет­ки за­пол­не­ны воз­ду­хом и бо­ло­то име­ет бе­ле­сый от­те­нок. В сы­рую по­го­ду эти клет­ки за­пол­ня­ют­ся во­дой и мша­ра при­об­ре­та­ет на­сы­щен­ные зе­ле­ные от­тен­ки. Сфа­гнум об­ла­да­ет вы­со­кой вла­го­ем­ко­с­тью — спо­со­бен по­гло­щать и удер­жи­вать ка­пель­но­жид­кую во­ду в 20-40 раз боль­ше соб­ствен­ной су­хой мас­сы, и ги­г­ро­ско­пич­но­с­тью — мо­жет сор­би­ро­вать и удер­жи­вать мо­ле­ку­лы во­дя­но­го па­ра из ат­мо­сфе­ры.

На вер­хуш­ке стеб­ля сфа­гну­ма на­хо­дят­ся ко­ро­боч­ки со спо­ра­ми. Под жар­ким по­лу­ден­ным солн­цем со­зрев­шие ко­ро­боч­ки взры­ва­ют­ся с «со­ло­мен­ным тре­с­ком». При этом дав­ле­ние в кро­шеч­ной, мил­ли­ме­т­ро­вой ко­ро­боч­ке до­сти­га­ет пя­ти ат­мо­сфер! Спо­ры, по­пав в бла­го­при­ят­ные ус­ло­вия, про­рас­та­ют и об­ра­зу­ют ма­лень­кую зе­ле­ную пла­с­тин­ку. На ней воз­ни­ка­ют поч­ки, да­ю­щие на­ча­ло но­вым рас­те­ни­ям сфа­гну­ма.

Верх­няя часть стеб­ля у сфа­гну­ма по­сто­ян­но рас­тет и раз­вет­вля­ет­ся, а ниж­няя — от­ми­ра­ет и пре­вра­ща­ет­ся в торф. У сфа­гно­вых мхов нет ри­зо­и­дов — ор­га­нов, ко­то­рые у ос­таль­ных мхов слу­жат ана­ло­га­ми кор­ней. К то­му же, из-за осо­бен­но­с­тей про­рас­та­ния, сфа­гно­вые мхи все­г­да встре­ча­ют­ся в при­ро­де боль­ши­ми груп­па­ми. Они спле­та­ют­ся сво­и­ми бо­ко­вы­ми по­бе­га­ми, бла­го­да­ря че­му не па­да­ют и со­зда­ют плот­ный мо­хо­вой по­кров. В тол­ще жи­вых и мер­т­вых стеб­лей сфа­гну­ма во­да не­по­движ­на, она про­пи­ты­ва­ет и поч­ву, вы­тес­няя из ее пор воз­дух.

Спра­ши­ва­е­те, что не­обыч­но­го мож­но уви­деть на бо­ло­те? Раз­ве сфа­гнум не лю­бо­пы­тен? А вот дру­гая ред­кость для на­ших мест рас­те­ние-хищ­ник — ро­сян­ка. Из-за скуд­но­го пи­та­ния она вы­нуж­де­на бы­ла при­спо­со­бить­ся к жиз­ни за счет на­се­ко­мых.

А ко­в­ры из брус­ни­ки, клю­к­вы, го­лу­би­ки, чер­ни­ки?! А ба­гуль­ник, ко­то­рый не толь­ко «на соп­ках цве­тет»?! А ве­реск, о ко­то­ром мы уз­на­ли из школь­ных учеб­ни­ков и об­ры­да­лись: «И пусть со мною ум­рет моя свя­тая тай­на, мой ве­ре­с­ко­вый мед»?! И, ко­неч­но — торф.

Ста­ра­лись. Раз­ру­шать.

— Торф?

— Торф. Как топ­ли­во он из­дав­на слу­жил аль­тер­на­ти­вой дре­ве­си­не. В за­ви­си­мо­с­ти от со­от­но­ше­ния ор­га­ни­ки и ми­не­раль­ных ве­ществ в со­ста­ве, торф ста­но­вил­ся или топ­ли­вом, или удо­б­ре­ни­ем.

В 1946-1947 гг. на тер­ри­то­рии ны­неш­не­го На­ци­о­наль­но­го пар­ка бы­ло от­кры­то бо­лее де­сят­ка ме­с­то­рож­де­ний тор­фа. Са­мые круп­ные из них Вы­те­бет­ское (826 га) в Зна­мен­ском рай­о­не и Жу­дер­ское (704 га) в Хо­ты­нец­ком рай­о­не. Ба­лан­со­вые за­па­сы этих ме­с­то­рож­де­ний со­став­ля­ли 15859 и 13094 тыс. ква­д­рат­ных ме­т­ров со­от­вет­ствен­но. Для до­бы­чи тор­фа при­шлось от­во­дить во­ду с этих зе­мель. В ре­зуль­та­те осу­ши­тель­ных ра­бот рус­ло р. Вы­те­бе­ти от вер­хо­вь­ев до с. Льгов бы­ло спрям­ле­но и рас­щеп­ле­но се­тью дре­наж­ных ка­нав. Из боль­шей ча­с­ти ме­с­то­рож­де­ний торф был вы­бран. На их ме­с­те сей­час ос­та­лась толь­ко цепь тор­фя­ных ка­рь­е­ров, за­пол­нив­ших­ся во­дой и об­ра­зо­вав­ших сво­е­о­б­раз­ный ком­плекс вод­но-бо­лот­ных уго­дий. На сним­ках, сде­лан­ных с па­ра­пла­на, осо­бен­но хо­ро­шо вид­ны раз­ме­ры вме­ша­тель­ст­ва че­ло­ве­ка в жизнь бо­лот­ных со­об­ществ.

И ко­мар в при­да­чу

— А кто оби­та­ет в бо­ло­тах, кро­ме жаб и ля­гу­шек?

— Жи­вот­ный мир бо­лот в це­лом не бед­нее, чем в дру­гих уго­дь­ях пар­ка. Од­них жи­вот­ных сю­да при­вле­ка­ют пло­ды клю­к­вы и го­лу­би­ки. Для глу­ха­ря, на­при­мер, эти яго­ды — один из до­пол­ни­тель­ных кор­мов в хо­лод­ное вре­мя го­да. Для дру­гих бо­ло­та — ук­ры­тие, ук­ром­ный уго­лок для вы­ве­де­ния по­том­ства. Сре­ди топ­ких мо­ча­жин и ру­чь­ев вер­хо­вых бо­лот гнез­дят­ся се­рый жу­равль, не­ко­то­рые ви­ды уток и ку­ли­ков. Из реп­ти­лий здесь оби­та­ют жи­во­ро­дя­щая яще­ри­ца, уж и га­дю­ка.

А вот ни­зин­ные бо­ло­та, в ко­то­рых есть от­кры­тая во­да, об­лю­бо­ва­ли око­ло­вод­ные жи­вот­ные. Участ­ки, при­мы­ка­ю­щие к во­до­емам, за­се­ля­ют бо­б­ры. Ря­дом с чи­с­ты­ми во­дя­ны­ми блюд­ца­ми встре­ча­ют­ся он­да­т­ра, во­дя­ная кры­са, ку­то­ра. На осо­ко­вых коч­ках ус­т­ра­и­ва­ют гнез­да по­лев­ки и бу­ро­зуб­ки. Ло­сю и ко­су­ле осо­ко­вые бо­ло­та слу­жат паст­би­щем, а ино­г­да и ап­те­кой. На­при­мер, вах­ту трех­ли­ст­ную лось по­еда­ет как гли­с­то­гон­ное сред­ство. Осо­ки и иво­вые по­бе­ги — от­лич­ный корм для зай­цев. Обыч­ны здесь и ка­ба­ны, кор­мя­щи­е­ся кор­не­ви­ща­ми бо­лот­ных рас­те­ний, цап­ли, вы­пи, бо­лот­ные ку­ли­ки и мно­же­с­т­во мел­ких птиц. На кор­меж­ку сю­да за­ле­та­ют гу­си.

— Но вы скром­но мол­чи­те о ко­ма­рах…

— Они ска­жут са­ми за се­бя! Ко­ма­ры-пи­с­ку­ны — са­мые мно­го­чис­лен­ные из на­се­ко­мых оби­та­те­ли бо­лот. Бес­по­кой­ство че­ло­ве­ку и жи­вот­ным при­чи­ня­ют толь­ко сам­ки, ко­то­рым кровь нуж­на для со­зда­ния за­па­са пи­та­тель­ных ве­ществ в от­кла­ды­ва­е­мых ими яй­цах. Сам­цы же про­во­дят свою ко­рот­кую жизнь, пе­ре­ле­тая с цвет­ка на цве­ток в по­ис­ках нек­та­ра. Жи­вут ко­ма­ры-пи­с­ку­ны от не­сколь­ких ча­сов до 2-3 су­ток.

Од­на­ко не все ко­ма­ры яв­ля­ют­ся кро­во­со­са­ми. Ча­с­то по ве­че­рам боль­ши­ми ро­я­ми по не­сколь­ку де­сят­ков ты­сяч осо­бей па­рят в воз­ду­хе ко­ма­ры-звон­цы (или тол­ку­ны). Рез­ко взле­тая вверх, а за­тем па­дая вниз, сам­цы из­да­ют тон­кий прон­зи­тель­ный звон, от­сут­ству­ю­щий при обыч­ном по­ле­те. Звон по­лу­ча­ет­ся при 600 взма­хах кры­ла в се­кун­ду. Он при­вле­ка­ет са­мок, ко­то­рые вле­та­ют в рой лишь на не­сколь­ко се­кунд. Ро­то­вой ап­па­рат у ко­ма­ров-звон­цов не раз­вит, по­это­му они не пи­та­ют­ся и жи­вут до 7 су­ток.

При всем сво­ем от­ри­ца­тель­ном для че­ло­ве­ка ими­дже пол­чи­ща ко­ма­ров — не­отъ­ем­ле­мое зве­но пи­ще­вых це­пей. Это не­за­ме­ни­мый корм для мно­же­с­т­ва птиц, а ли­чин­ки (мо­тыль) и ку­кол­ки, раз­ви­ва­ю­щи­е­ся в во­де, — ос­нов­ной корм для рыб. Ли­чи­нок ко­ма­ров ис­поль­зу­ют еще в ка­че­с­т­ве ла­бо­ра­тор­ных жи­вот­ных. Так что да­же ес­ли вас уку­сит ко­мар — счи­тай­те, что вы вне­сли не­оце­ни­мый вклад в раз­ви­тие бо­лот­ной эко­си­с­те­мы.

— Из­ве­ст­но, что Ор­лов­щи­на с каж­дым го­дом те­ря­ет свои вод­ные за­па­сы. А бо­ло­та?

— И бо­ло­та вы­сы­ха­ют, к со­жа­ле­нию, эта тен­ден­ция вез­де оди­на­ко­ва. С каж­дым го­дом осад­ков вы­па­да­ет все мень­ше и мень­ше, пло­ща­ди вод­но-бо­лот­ных уго­дий со­кра­ща­ют­ся. По­то­му и го­во­рю: спе­ши­те уви­деть и по­лю­бить бо­ло­то! Оно во­все не Ки­ки­мор­ное, а со­вер­шен­но чуд­ное и уди­ви­тель­ное — на­сто­я­щая «кла­до­вая солн­ца»!