Ле­ген­ды и тай­ны Кап­лин­ско­го

Но не о Кап­лин­ском — уди­ви­тель­ном ор­лов­це-кра­е­ве­де, плыв­шем про­тив об­ще­при­ня­то­го идео­ло­ги­че­с­ко­го те­че­ния: имен­но он спас в ли­хие го­ды прах цар­ско­го ге­не­ра­ла Ер­мо­ло­ва и не­ма­ло сде­лал для уве­ко­ве­че­ния его име­ни как ге­роя От­ече­с­т­вен­ной вой­ны 1812 го­да; от­сто­ял от раз­бор­ки на кир­пич Са­бу­ров­скую кре­пость — уни­каль­ную с точ­ки зре­ния ар­хи­тек­ту­ры усадь­бу дру­го­го цар­ско­го ге­не­ра­ла вре­мен Ека­те­ри­ны Ве­ли­кой Ми­ха­и­ла Ка­мен­ско­го, при­ду­мав от­крыть в ней Му­зей кре­по­ст­ни­че­с­т­ва; ри­с­куя быть рас­стре­лян­ным, спас Вос­кре­сен­ский храм, вы­дав его за дом род­ни А.С. Пуш­ки­на, что вы­ну­ди­ло НКВД из­ме­нить про­ект фе­де­раль­ной трас­сы, про­ле­га­ю­щей че­рез цер­ковь, и сде­лать в этом ме­с­те пет­лю.

Жизнь Ми­ха­и­ла Вик­то­ро­ви­ча Кап­лин­ско­го во­об­ще по­хо­жа на де­тек­тив. Да­же его мо­ги­ла ис­чез­ла, хо­тя всем из­ве­ст­но, что по­хо­ро­нен он в Ор­ле. Этот ма­те­ри­ал — о по­ис­ках уте­рян­но­го.

Как Пуш­ки­ным храм спас­ли

Что­бы хоть не­мно­го по­нять че­ло­ве­ка Кап­лин­ско­го, на­вер­ное, на­до знать хо­тя бы не­мно­гие фак­ты его био­гра­фии. Ро­дил­ся в 1892 го­ду. Окон­чил пер­вую Ор­лов­скую муж­скую гим­на­зию — луч­шее учеб­ное за­ве­де­ние для маль­чи­ков то­го вре­ме­ни и три кур­са юр­фа­ка Санкт-Пе­тер­бург­ско­го уни­вер­си­те­та. В Пер­вую ми­ро­вую был во­ен­ным сле­до­ва­те­лем, в Граж­дан­скую — ко­ман­ди­ром кон­ной раз­вед­ки. По­том учи­тель­ст­во­вал, в 1928-м воз­гла­вил Ок­руж­ной му­зей, а в 31-м был аре­с­то­ван по так на­зы­ва­е­мо­му «Де­лу кра­еве­дов», ко­г­да осу­ди­ли 92 уче­ных-ис­то­ри­ков и кра­е­ве­дов лишь за то, что бы­ли не то­го со­сло­вия. Из­бе­жав пе­чаль­ной уча­с­ти, в 1938-м воз­гла­вил Ор­лов­ский кра­е­вед­че­с­кий му­зей. В ав­гу­с­те 41-го от­пра­вил­ся на фронт, был кон­ту­жен, вер­нул­ся в Орел и ос­та­ток жиз­ни, вплоть до 21 ав­гу­с­та 1973 го­да, за­ни­мал­ся ох­ра­ной па­мят­ни­ков.

Пер­вая ле­ген­да о Кап­лин­ском, ко­то­рая бы­ла опуб­ли­ко­ва­на, — о том, как он спас Воз­не­сен­скую цер­ковь, что под Мцен­ском.

Цер­ковь эта имет дав­нюю ис­то­рию. В XVII ве­ке на ее ме­с­те был де­ви­чий мо­на­с­тырь, ко­то­рый сго­рел 6 мая 1695 го­да. Не­сча­с­тье по­ну­ди­ло по­стро­ить здесь ка­мен­ную со­бор­ную цер­ковь. В сен­тя­б­ре 1744 го­да во Мцен­ске по­бы­ва­ла им­пе­ра­т­ри­ца Ели­за­ве­та Пе­т­ров­на вме­с­те с на­след­ни­ком, ко­то­рая по­жа­ло­ва­ла оби­те­ли де­неж­ное по­со­бие на по­строй­ку ко­ло­коль­ни, пос­ле че­го крест хра­ма уВена­ча­ла им­пе­ра­тор­ская ко­ро­на. Но в 1757-м зда­ние вновь сго­ре­ло и бы­ло вос­ста­нов­ле­но уси­ли­я­ми куп­цов и во­ен­ных в 1764 го­ду. Храм дей­ство­вал до 1938 го­да.

А по­том здесь ор­га­ни­зо­ва­ли клуб. То­г­да же храм ут­ра­тил вен­чав­ший его све­то­вой ба­ра­бан и верх­ний ярус ко­ло­коль­ни. А в го­ды вой­ны фа­ши­с­ты пре­вра­ти­ли зда­ние в ог­не­вую точ­ку, и оно зна­чи­тель­но по­стра­да­ло в хо­де бо­ев.

Пос­ле из­гна­ния нем­цев над Воз­не­сен­ской цер­ко­вью на­вис­ла уг­ро­за пол­но­го унич­то­же­ния, по­сколь­ку в 1945 го­ду че­рез Мценск стро­и­ли го­су­дар­ствен­ную ШОС­сей­ную до­ро­гу Мос­к­ва — Сим­фе­ро­поль, а храм встал на пу­ти. По­ни­мая, что от­сто­ять куль­то­вое зда­ние, ка­ким бы за­ме­ча­тель­ным па­мят­ни­ком ис­то­рии и ар­хи­тек­ту­ры оно ни яв­ля­лось, не­воз­мож­но, Ми­ха­ил Кап­лин­ский по­шел на под­лог, вы­дав цер­ковь за… свет­скую по­строй­ку XVII ве­ка, бла­го, во­ен­ные, ве­ду­щие стро­и­тель­ст­во до­ро­ги, в этом не раз­би­ра­лись, а внеш­ний вид цер­к­ви, ут­ра­тив­шей гла­ву и верх ко­ло­коль­ни, не вы­зы­вал со­мне­ний. Ри­с­куя жиз­нью, — а стро­и­тель­ст­во ку­ри­ро­ва­ло НКВД, ко­то­рое в слу­чае об­на­ру­же­ния под­ло­га ес­ли не рас­стре­ля­ло бы Кап­лин­ско­го, то упек­ло бы в ла­ге­ря на дол­гие го­ды, — он убе­дил «до­рож­ни­ков» сде­лать крюк и ос­та­вить храм не­тро­ну­тым!

Обо всем этом ник­то бы и не уз­нал, ес­ли бы не сви­де­тель­ст­во од­но­го из по­том­ков А.С. Пуш­ки­на — Гри­го­рия Гри­го­рь­е­ви­ча Пуш­ки­на, ко­то­рый, то­же ри­с­куя жиз­нью, уча­с­т­во­вал в спа­се­нии хра­ма:

«Я слу­жил в от­дель­ном ба­та­ль­о­не свя­зи в НКВД. Ле­том 1945 го­да на­ше по­драз­де­ле­ние про­кла­ды­ва­ло пра­ви­тель­ст­вен­ную связь па­рал­лель­но стро­ив­шей­ся ав­то­до­ро­ге Мос­к­ва — Сим­фе­ро­поль… Здесь я по­зна­ко­мил­ся с М.В. Кап­лин­ским, ко­то­рый ра­зы­с­кал ме­ня и про­сил по­мочь со­хра­нить цен­ную по ар­хи­тек­ту­ре цер­ковь. Мы вме­с­те по­шли к ко­ман­ди­ру ба­та­ль­о­на, и Кап­лин­ский стал его убеж­дать, что на­ме­чен­ное к раз­ру­ше­нию зда­ние — «дом бо­я­ри­на Пуш­ки», быв­ше­го ко­г­да-то во Мцен­ске во­е­во­дою»…

Ком­бат знал, что Пуш­кин — на­ше все. А зна­чит, и пред­ки ве­ли­ко­го рус­ско­го по­эта, и их иму­ще­с­т­во — не­при­ка­са­е­мы. Г.Г. Пуш­кин под­твер­дил «род­ство» с бо­я­ри­ном Пуш­кой фа­миль­ным ав­то­ри­те­том, и па­мят­ник был спа­сен! Поз­же Кап­лин­ский су­мел да­же до­бить­ся для ре­с­та­в­ра­ции «до­ма пред­ка ве­ли­ко­го по­эта» вы­де­ле­ния де­нег и строй­ма­те­ри­а­лов. В 1949 го­ду под его ру­ко­вод­ством про­ве­ли ре­монт, зда­ние на­кры­ли кры­шей слож­ной фор­мы, из-за че­го оно ста­ло дей­стви­тель­но по­хо­дить на жи­лую по­строй­ку XVII ве­ка и под на­зва­ни­ем «Дом бо­я­ри­на» да­же по­па­ло в кра­е­вед­че­с­кую ли­те­ра­ту­ру.

В 1992 го­ду, уже пос­ле смер­ти Кап­лин­ско­го, «дом бо­я­ри­на Пуш­ки» пе­ре­да­ли об­щи­не ве­ру­ю­щих, и в 1995 го­ду Воз­не­сен­ская цер­ковь бы­ла вновь от­кры­та.

О ге­рое Ер­мо­ло­ве за­мол­ви­те сло­во…

О под­ви­ге Кап­лин­ско­го по спа­се­нию пра­ха и до­б­ро­го име­ни Алек­сея Ер­мо­ло­ва — ге­роя Бо­ро­ди­на и Куль­ма, про­кон­су­ла Кав­ка­за, ор­лов­цы уз­на­ли то­же не от не­го са­мо­го. Об этом рас­ска­за­ли по­этес­са Майя Лу­гов­ская и пись­ма Кап­лин­ско­го ее по­дру­ге — ла­тыш­ской по­этес­се Мирд­зе Кем­пе, бе­реж­но со­хра­нен­ные в риж­ском Му­зее ли­те­ра­ту­ры, те­а­т­ра и му­зы­ки, ко­то­рые уда­лось най­ти лишь па­ру лет на­зад.

По­че­му под­ви­ге? Да по­то­му что это се­год­ня Ер­мо­лов — об­ще­при­знан­ный ге­рой, а то­г­да, в 40-х, чуть ли не сты­ди­лись, что он был ор­лов­цем. И по­тре­бо­ва­лось са­мое на­сто­я­щее му­же­с­т­во, что­бы имя цар­ско­го ге­не­ра­ла вы­та­щить из заб­ве­ния.

«Гроб с те­лом Ер­мо­ло­ва вы­ки­ну­ли из цер­к­ви. Ка­кое-то вре­мя он про­ва­лял­ся сна­ру­жи и толь­ко пос­ле то­го, как нем­цев про­гна­ли, гроб увез­ли, и он вро­де бы на­хо­дит­ся сей­час в по­ме­ще­нии глав­но­го ар­хи­тек­то­ра го­ро­да… Он (Кап­лин­ский — ред.) при­от­крыл крыш­ку гро­ба, и мы уви­де­ли ске­лет Ер­мо­ло­ва, на нем со­хра­ни­лись ос­тат­ки во­ен­ной фор­мы, кое-где по­бле­с­ки­ва­ла по­зо­ло­та, — вспо­ми­на­ла Майя Лу­гов­ская. — …Воз­ник­ла мысль о том, что не­об­хо­ди­мо в бли­жай­шее вре­мя за­хо­ро­нить Ер­мо­ло­ва на преж­нем ме­с­те… Вме­с­те с Кап­лин­ским по­ста­ви­ли во­прос пе­ред гор­со­ве­том Ор­ла о со­ору­же­нии ме­мо­ри­а­ла, па­мят­ни­ка или хо­тя бы до­ски, это ка­за­лось впол­не ес­те­с­т­вен­ным и до­сти­жи­мым. Но тут-то и на­ча­лось…»

Ник­то не хо­тел уве­ко­ве­чи­вать имя Ер­мо­ло­ва. По­тре­бо­ва­лись го­ды и го­ры пи­сем во все ин­стан­ции, что­бы это пе­ре­ло­мить.

Ба­ре­ль­еф А.П. Ер­мо­ло­ву был-та­ки со­здан. Из­ве­ст­ным ор­лов­ским скульп­то­ром Б. Бо­ло­го­вым по ри­сун­ку Кап­лин­ско­го. И был от­крыт в 1954 го­ду. «Ор­лов­ская прав­да» со­об­щи­ла об этом бо­лее чем ску­по: «…Уве­ко­ве­че­на так­же па­мять ге­роя От­ече­с­т­вен­ной вой­ны 1812 г. ге­не­ра­ла Алек­сея Пе­т­ро­ви­ча Ер­мо­ло­ва. На Тро­иц­ком клад­би­ще, где по­хо­ро­нен А.П. Ер­мо­лов, ус­та­нов­ле­на ме­мо­ри­аль­ная до­ска с мра­мор­ным ба­ре­ль­е­фом ра­бо­ты ор­лов­ских скульп­то­ров».

За пя­тью га­зет­ны­ми строч­ка­ми — пол­ная дра­ма­тиз­ма борь­ба, ко­то­рую ве­ли Кап­лин­ский и ла­тыш­ская по­этес­са, бив­ши­е­ся в две­ри прак­ти­че­с­ки всех ор­га­нов вла­с­ти — от ор­лов­ско­го го­р-и­с­пол­ко­ма до Вер­хов­но­го Со­ве­та СССР, от гор­ко­ма — до ЦК КППС, до Ин­сти­ту­та ис­то­рии, лич­но до Тар­ле и Бес­кров­но­го, а в ка­кой-то ме­ре, и са­мо­го Ста­ли­на. Он пе­ре­жил до­но­сы, раз­бор­ки, пре­да­тель­ст­во… Да­же не­воз­мож­но пред­ста­вить, че­го все это сто­и­ло Кап­лин­ско­му.

До­ро­гая Мирд­за Янов­на!

Пе­ре­сы­лаю Вам ин­фор­ма­цию ме­ст­ной га­зе­ты, все­го лишь не­сколь­ко строк о Ер­мо­ло­ве, вы­хва­чен­ных из мо­ей боль­шой за­мет­ки, пе­ре­дан­ной в ре­дак­цию; это еще раз убеж­да­ет в су­ще­с­т­ву­ю­щих в Ор­ле от­но­ше­ни­ях к сво­им зем­ля­кам и тех труд­но­с­тях, с ка­ки­ми со­зда­ва­лось все это де­ло. Воз­мож­но, Вы бу­де­те счаст­ли­вее ме­ня, и Ва­шу за­мет­ку о Ер­мо­ло­ве по­ме­с­тят в Лит­га­зе­те.

…Боль­шое Вам спа­си­бо за до­брые сло­ва обо мне в те­ле­г­рам­ме; по­верь­те, что ник­то, кро­ме Вас, не до­ду­мал­ся по­бла­го­да­рить ме­ня. Точ­но все за­бы­ли, че­го мне это сто­и­ло. — Ну де­ло не в этом, важ­но, что сво­е­го я до­бил­ся…

1954 год.

…Я, по-ви­ди­мо­му, ско­ро пе­ре­еду в Смо­ленск на но­вое ме­с­то ра­бо­ты… На­до че­ст­но ска­зать, что из Ор­ла ме­ня по­ста­ра­лись вы­жить. Я не осо­бен­но об этом жа­лею…

С при­ве­том Кап­лин­ский. Фе­в­раль 1955 го­да.

Та­кая вот бла­го­дар­ность…

За­те­рян­ная мо­ги­ла

К сло­ву ска­зать, за­хо­ро­не­ние ос­нов­ной ча­с­ти пра­ха Ер­мо­ло­ва до сих пор хра­нит свою тай­ну. Не­сколь­ко лет на­зад во вре­мя ре­с­та­в­ра­ци­он­ных ра­бот склеп, где был по­хо­ро­нен Ер­мо­лов, вскры­ли, и ма­ло что там об­на­ру­жи­ли. Су­дя по все­му, Кап­лин­ский от гре­ха по­даль­ше сам пре­дал зем­ле спа­сен­ные ос­тан­ки ге­роя и до кон­ца жиз­ни скры­вал эту тай­ну, не до­ве­ряя ни вре­ме­ни, ни пар­тии, ни кол­ле­гам, ни так на­зы­ва­е­мой об­ще­ствен­но­с­ти. И вот па­ра­докс: прах и мо­ги­ла са­мо­го Ми­ха­и­ла Кап­лин­ско­го, вер­нув­ше­го­ся из Смо­лен­ска в Орел и умер­ше­го 21 ав­гу­с­та 1973 го­да, то­же ни­г­де не зна­чат­ся! Он слов­но по­ВТО­рил судь­бу че­ло­ве­ка, про­тив заб­ве­ния ко­то­ро­го бил­ся мно­гие го­ды. Слож­ным ока­за­лось да­же най­ти фо­то­гра­фию это­го за­ме­ча­тель­но­го кра­е­ве­да, столь мно­го со­хра­нив­ше­го для ор­лов­цев.

Но од­наж­ды раз­дал­ся зво­нок: «Вы ин­те­ре­су­е­тесь судь­бой Кап­лин­ско­го? Я знаю, где он по­хо­ро­нен. Хо­ти­те — по­ка­жу! Я, на­вер­ное, един­ствен­ная, кто это мо­жет сде­лать». Вме­с­те со ста­рей­шим ор­лов­ским кра­е­ве­дом Ни­ной Ки­рил­лов­ской едем на На­угор­ское клад­би­ще, что в Ор­ле.

…Цер­ковь. Бе­рез­ка. От нее три де­сят­ка ша­гов — и мо­ги­ла близ­ких Ни­ны Мак­си­мов­ны.

— Мой па­па умер 17 ав­гу­с­та 1973 го­да. А че­рез не­сколь­ко дней ме­ня при­гла­си­ли на по­хо­ро­ны Кап­лин­ско­го, и ока­за­лось, что его хо­ро­нят ря­дом с мо­им па­пой. Не за­по­мнить та­кое про­сто не­воз­мож­но, — рас­ска­зы­ва­ет Ки­рил­лов­ская. — Но за его мо­ги­лой ник­то не уха­жи­вал. Я пред­ла­га­ла в те го­ды в на­шем ВО­ОПи­ИК — да­вай­те хоть ог­рад­ку по­ста­вим, но в от­вет ус­лы­ша­ла: «У не­го бы­ло мно­го жен, вот пусть они и за­ни­ма­ют­ся этим»…

А че­рез де­сять лет тут по­хо­ро­ни­ли во­и­на-аф­ган­ца. На­вер­ное, это бы­ло сде­ла­но, по­то­му что мо­ги­ла бы­ла за­бро­шен­ной, и ее по­счи­та­ли бес­хоз­ной. А по­том здесь за­хо­ро­ни­ли еще и от­ца то­го пар­ня.

Ка­кую-то таб­лич­ку, до­ску для уве­ко­ве­чения па­мя­ти Ми­ха­и­ла Кап­лин­ско­го здесь, на­вер­ное, уже не по­ста­вить — соб­ствен­ность дру­гих лю­дей… Мне уже мно­го лет. Так что те­перь вы — хра­ни­тель этой ин­фор­ма­ции…

На том и рас­про­ща­лись.

Впро­чем, нет. Зам­пред­се­да­те­ля Цен­т­раль­но­го Со­ве­та ВО­ОПИ­иК Вик­тор Лив­цов на днях при­вез из Мос­к­вы боль­шое фо­то Ми­ха­и­ла Кап­лин­ско­го — ока­зы­ва­ет­ся, оно хра­ни­лось в ар­хи­ве ВО­ОПИ­иК сре­ди про­чих фо­то­гра­фий ак­ти­ви­с­тов об­ще­ства. А еще Лив­цов за­явил о го­тов­но­с­ти ини­ци­и­ро­вать из­го­тов­ле­ние ме­мо­ри­аль­ной до­ски с име­нем Кап­лин­ско­го, ко­то­рую, прав­да, по­ка не при­ду­ма­ли, где ус­та­но­вить.

Хо­ро­ший и пра­виль­ный был бы по­да­рок к юби­лею Ор­ла, не прав­да ли?