2010-2011 год. На курской земле сразу несколько вопиющих случаев избавления от ненужных младенцев. Будто специально подгадав с родами к наступлению устойчивых холодов, матери оставляют крох в сугробах, на улице, в мусорных баках. Тела малышей находят слишком поздно. А между тем на усыновление очередь. Ждать относительно здорового, хотя бы не требующего немедленного оперативного вмешательства малыша — примерно год. А тем временем новости следуют одна за другой: мать уморила голодом новорожденную дочь. Родители забыли о детях, и те... Каждую заметку в СМИ об очередном убитом малыше очередь у кабинетов опеки встречает зубовным скрежетом, а кто-то и слезами. Это мог быть их ребенок. Мог бы, но не случилось. Когда четыре года назад в области появился первый беби-бокс — это был прорыв. Повод для радости и гордости. И повод для того, чтобы все те, кто еще ждал в очереди на усыновление, почувствовали надежду, что уж следующего малыша точно не оставят на улице, что он не погибнет и, возможно даже, попадет в семью. Если повезет — в их семью.
На то, чтобы в регионе появился беби-бокс областные власти, равно как и городские, не потратили ни копейки. Деньги несли сами горожане. Причем не просто «скидывались» в рамках благотворительного проекта «Мир детства», а отдавали, прекрасно зная, на что именно жертвуют. О том, что областному центру необходим по меньшей мере один беби-бокс, говорилось и писалось тогда много. Город проголосовал сердцем. Тем самым, которое теперь, благодаря поддержавшим сенатора Мизулину представителям власти, могут вырвать.
Пользы мало, результат невидим?
Почти через год после того, как в Курске поставили первый беби-бокс у приемного покоя областной детской клинической больницы, появилась и вторая «колыбель надежды» — уже при областном перинатальном центре. Несколько лет они простояли пустыми. Не факт, что к ним не подходили мамы и не знакомились с информацией о том, как работают подобные устройства. Только мне однажды пришлось показать дорогу к беби-боксу. Молодая мама, бывшая на тот момент без младенца на руках, осмотрелась, убедилась, что поблизости нет видеокамер, прочитала, что у нее есть 30 секунд на то, чтобы забрать ребенка до того, как захлопнется беби-бокс. Затем подошла к стенду с информацией о том, где могут помочь женщинам, оказавшимся в трудной ситуации, записала номер в старенький телефон и ушла. Ни в ту неделю, ни в следующие известий о том, что в беби-боксе найден младенец, не поступило. Хочется верить, что этой женщине помогли.
Лишь в прошлом году впервые в беби-боксе Курска оказалась новорожденная девочка. Завернутую в чистенькое полотенце малютку мама оставила в «колыбели» как раз-таки областной детской больницы. Через полминуты дверца захлопнулась, медикам поступил сигнал. Девочка не пострадала, не замерзла. Сразу же она оказалась в руках специалистов. Ощутить на себе все ужасы нахождения «в системе» малютка не успела. Ее сперва взяли под опеку, а затем в кратчайшие сроки и усыновили те, кто стоял в очереди и уже не чаял отыскать свою дочку.
— Мы уверены, что с этой малюткой все хорошо, — рассказывает специалист департамента по опеке и попечительству, семейной и демографической политике Курской области Ирина Петракова. — За тем, как проходила процедура передачи ребенка в семью, наблюдали представители прокуратуры. Они же были извещены сразу же после того, как стало известно, что беби-бокс сработал.
Ирина Петракова признается, что не может понять зачем избавляться от беби-боксов. Мотивация и госпожи Мизулиной, и ее сторонников остается для нее столь же неясной, как и для подавляющего большинства курян.
— Анонимно малышей оставляют те, кто все равно уже решил избавиться от ребенка. Те, кого переубедить едва ли получится. Так пусть лучше женщина не идет на убийство, пусть она сохранит жизнь малышу, который может еще составить чье-то счастье. Нужно делать все для того, чтобы каждый ребенок получил свой шанс на спасение.
Комментировать правительственную поддержку инициативы сенатора, выдвинутой, к слову, в День защиты детей — 1 июня 2015 года, не стала и председатель курского регионального департамента опеки и попечительства Татьяна Сукновалова. Она лишь отметила в телефонном разговоре с «МК Черноземье», что «мы люди подневольные. Если решение о закрытии беби-боксов будет принято, понятно, что оставлять их мы не будем».
Татьяна Алексеевна напомнила, что одного одобрения проекта недостаточно для того, чтобы он получил силу закона. Впереди долгий путь: рассмотрение думскими комитетами, затем — собственно слушания. На все согласовательные процедуры может уйти еще год. Именно столько надежды осталось у курян. После этого беби-боксы придется убрать. Для того чтобы с этим процессом регионы не затягивали, Мизулина предлагает накладывать 5-миллионные штрафы и до полутора месяцев приостанавливать работу юрлица, допустившего нарушение будущего закона. Вы представляете Курскую область без областной детской больницы, без перинатального центра, единственно способного спасти родившихся гораздо раньше срока малышей? Едва ли для мифических отказников, которых может годами не быть в боксе, кто-то решит рисковать здоровьем уже существующих крох. А замерзнет еще один младенец в мусорном баке, так что такого, если он родителям не нужен, почему у общества-то голова болеть должна. Так, получается?
Спасение не должно быть аморальным
В то время, как куряне поддержали идею установки беби-боксов (пусть только в областном центре, а не во всех крупных городах региона), большинство регионов Черноземья солидарны с госпожой Мизулиной. Так, к примеру, детский омбудсмен по Липецкой области Людмила Куракова весной этого года выступила в одном из региональных изданий с достаточно резкой критикой самой идеи «ящиков». Она оказалась более чем солидарна со своим федеральным коллегой Павлом Астаховым, который, как мы помним, на своем посту активно пытался противостоять «колыбелям надежды». То, что где-то в соседних регионах были установлены беби-боксы, Людмила Куракова назвала абсурдом и даже высказалась о том, что «до сих пор не существует никаких санитарных правил и норм по производству этих «ящиков». Выходит, хоть из-под яблок бери. А ведь в отдельных регионах беби-боксы уже установлены. Так какими нормами они руководствовались? Я написала соответствующее письмо главе региона Олегу Петровичу Королеву, и он уже ответил, что наша область не поддерживает этот законопроект», — цитирует Людмилу Куракову «Lipetskmedia».
Вместе с журналистом омбудсмен пришла к выводу, что беби-боксы — не что иное, как очередная попытка разлагающегося Запада посягнуть на душу человека, «освобождая ее от морали и нравственности», а заодно напомнила, что и православная церковь выступает против внедрения подобной системы. Не та ли церковь, на пороги храмов которой столетиями подбрасывали детей, хочется спросить нам?
Да, действительно, оказавшись в беби-боксе, ребенок никогда не узнает, кем были его биологические родители. Но всем ли усыновленным нужна эта информация? Все ли они счастливы, встретившись со своими настоящими мамой и папой? Сколько тех, кто после долгих розысков кровных родственников, увидев, в каких условиях мог провести детство, предпочитает молча уйти, не сообщая о себе?
Ребенок, обнаруженный в беби-боксе, не будет получать алименты. Да, упущение. Но сколько тех, кто попадает в дом малютки и так же не видит выплат от пусть и лишенных прав, но родителей? Опять же, по всей стране очереди на грудничков, а именно для них и созданы беби-боксы. Эти дети почти сразу находят дом. Думаете, при усыновлении новые мама и папа получают переводом на банковскую карту все, что успели за это время начислить биородители? Нет. Так какая разница: усыновить ребенка, на которого выплачивались алименты или на которого нет?
Дети не имеют права на наследование за биородственниками? Не секрет, что при усыновлении они в любом случае это право потеряют. При опеке — нет. Там обеспечение жилплощадью — забота государства. Но те, кто берет в семью грудничков, все же чаще усыновляют, а не оформляют опеку. Опека идет, как в случае с курской девочкой-подкидышем из беби-бокса, только для ускорения самого процесса передачи малыша в семью. За ней следует усыновление. Да и где гарантия, что наследовать будет что. Много мам с собственной жилплощадью откажется от ребенка? Или тех, кто ведет не аморальный образ жизни и не рискует в любой момент сжечь квартиру или дом во время очередного застолья? Легко воевать с беби-боксами, которые в ряде регионов могут обойтись областному бюджету в копеечку. Легко называть их аморальными, разбивающими основы семьи и нравственности. Куда легче, чем с такими экономичными мусорными баками. Ничего, если повезет, медики и оттуда младенца достанут, отмоют, попробуют спасти. У них же работы мало, почему бы дополнительной не подкинуть? Зря врачи что ли свои миллионы получают?
А в Багдаде? Как всегда — спокойно
В Орловской и Белгородской областях беби-боксов также не было. Вот только ни в период, когда обсуждалось их обязательное внедрение в регионы, ни сейчас, когда идет речь об их закрытии, здесь никто с громкими речами не выступал. И в грудь кулаком себя тоже не бил. Не доказывал аморальность или полезность «окон жизни», не переживал, что за 30-50 секунд, что ребенок проведет в боксе, он успеет надышаться вредными испарениями произведенного наверняка в Китае пластика. Курские и липецкие страсти здесь не бушуют. Есть ли в целом одобрение идеи госпожи Мизулиной? Алина, Белгород 28 лет: «Я всегда считала беби-боксы этакой фикцией. Думаю, их больше ставят для самоуспокоения. Вроде, как мы что-то делаем для нежеланных детей, а вроде и нет. То, что у нас в области нет беби-боксов — мне как-то безразлично. Кому избавиться от ребенка, тот его убьет даже в том случае, если беби-бокс будет в сотне метров от его дома». «Что с боксами, что без них детей находят на помойках. Я не владею ситуацией, но разве в регионах, где есть «ящики», нет случаев убийства малышей?», — задается вопросом на родительском форуме орловчанка Елена. «А я надеялась, что у нас в области все-таки появится что-то наподобие беби-боксов, — признается еще одна мама из Белгородской области, — не потому, что готова была сама им воспользоваться. Но мне было бы спокойнее, если бы он существовал. Теперь надежды нет. Вроде мы ничего и не теряем, а почему-то грустно, хотя и противников «колыбели надежды» вполне понимаю. Некоторые их доводы вполне разумны».
