Но и для курян Фазиль Искандер — человек вовсе не чужой. В 1955-56 годах он жил в нашем городе и работал в газете «Курская правда» (http://www.kpravda.ru). О курских мучениях, связанных с отсутствием собственной жилплощади, Искандер впоследствии поведает в рассказе «Посрамление фальшивомонетчиков». Отдельное спасибо автору надо сказать за присутствующую в нем фразу: «Я жил тогда в славном городе Курске». Более того, замысел одного из самых известных произведений Фазиля Искандера, повести «Созвездие Козлотура», опубликованной в августовском номере «Нового мира» за 1966 год и сделавшей не очень известного автора знаменитым на всю страну, тоже имеет, пусть и косвенное, отношение к нашему городу. Дело в том, что в этой повести Фазиль Искандер иносказательно изображает кукурузную кампанию, подменяя ее кампанией по козлотуризации Абхазии. А «антикукурузную» статью Фазиль Искандер пытался опубликовать, еще живя в Курске.
«Я сам вырос на кукурузе, — признавался писатель, — но я видел, что она не хочет расти в Курской области, где я тогда работал в газете. И я попытался своей статьей остановить кукурузную кампанию. Статью, правда, не напечатали, но писатель должен ставить перед собой безумные задачи!»
Лет десять назад эти слова Фазиля Искандера я процитировал на одном из мероприятий в Областной научной библиотеке имени Асеева. На следующий день на кафедре раздался телефонный звонок, и кто-то из заместителей главного редактора «Курской правды» прокурорским тоном задал мне вопрос: «С чего вы взяли, что, когда Фазиль Искандер работал в нашей газете, он вынашивал планы антикукурузной статьи?» Поскольку вышеприведенные слова писателя довольно широко известны, то я сразу задал встречный вопрос: «Прежде чем звонить, что вы почитали из Искандера, и что — об Искандере?» Ответ мне был дан такой, что я эту фразу до сих пор советую использовать всем студентам, когда их спрашивают о чем-то, чего они не знают. Собеседник ответил: «А я не на экзамене», — на чем наш разговор и закончился. Так что есть одно место, где эта фраза не помогает, — это, естественно, экзамен.
На «Созвездие Козлотура» замечательную рецензию написал главный редактор «Нового мира» Александр Трифонович Твардовский. В ней, в частности, говорилось: «Созвездие Козлотура» приметно своей яркой талантливостью, непринужденной веселостью изложения… Сила повести не только в ее сатирической сущности. Она привлекает своей лирической основой». Эту формулировку можно распространить и на творчество Фазиля Искандера в целом, поскольку смех писателя не столько уничтожающий, сколько жизнеутверждающий, к тому же и лишенный всякой назидательности. Критик Евгений Ермолин об Искандере высказался в том же ключе: «Когда читаешь его прозу, думаешь о жизни лучше. Искандер видит людей насквозь — но заранее милует их, почти всех». Кстати, когда в 1970 году «Новый мир» Твардовского был разгромлен, Искандер послал Председателю Совета Министров Косыгину телеграмму, начинавшуюся со слов «Я взбешен», что говорит о глубокой порядочности и гражданском мужестве писателя.
Именно сумасшедший дядя Коля в рассказе «Чик и Пушкин» спасает от детей незнакомца. Дело в том, что дети, увидев человека в шляпе и с портфелем в руке (плакатное изображение вредителя), преследуют его с криками «Вредитель! Вредитель!» Когда человек благодарит дядю Колю, тот машет рукой в сторону детей и произносит: «Сумасшедшие». В этом весь Искандер: у него внешняя занимательность сюжета обязательна, но ею одной все не ограничивается. В данном случае писатель воссоздает модель травли, которой подвергаются «враги народа», а дядя Коля оказывается более нормальным, чем государство, спровоцировавшее детей на подобное поведение.
Впрочем, в рассказе «Начало» Искандер поиронизировал над теми своими читателями, которые склонны искать сатиру в каждом его рассказе. Здесь один читатель, узнав автора, объясняет ему, что его рассказ «Детский сад» — остросатирический. А сюжет рассказа таков: на территории детского сада растет груша, с которой время от времени падают спелые плоды. Воспитательница отнимает у мальчика и девочки упавшую грушу, обещая сварить из нее компот, а на самом деле забирает ее себе, чему мальчик и становится свидетелем. «В сущности, — замечает автор, — это был довольно грустный рассказ». Вот читатель и объясняет писателю, что этот рассказ заставляет нас задуматься: «Так если воспитательница берет грушу домой, представляете, что берет директор детского сада?!» Автор такой интерпретацией своего текста оказывается чрезвычайно удивлен.
Всем, а особенно работникам сферы образования, я очень рекомендую рассказ «Защита Чика», в котором маленький герой смеется над учителем русского языка, Акакием Македоновичем, заставляющим детей заучивать стихи собственного сочинения («Как писать частицу «не» в нашей солнечной стране»), за что родителей Чика вызывают в школу, но он приводит туда дядю Колю, с которым учителю и приходится беседовать.
Другим героем, переходящим у Искандера из одного текста в другой, является дядя Сандро. Рассказы о нем составили самое объемное произведение писателя — роман «Сандро из Чегема». (http://www.e-reading.club/book.php?book=24480) Это сложное жанровое образование: сам автор называл его «плутовским романом», хотя с таким же успехом его можно назвать и романом социально-философским. Дядя Сандро одновременно и герой, и плут, и бессменный тамада, и рассказчик, который сам уже давно не знает, что в его историях правда, а что — вымысел. Например, вспоминая свою молодость, Сандро говорит: «У меня в те времена был один такой голос, что если в темноте неожиданно крикнуть, всадник иногда падал с коня, хотя иногда и не падал». При этом в рамках «плутовского» романа писатель говорит о вещах совершенно серьезных и даже страшных, связанных и с войной государства против своего народа, и с кавказским обычаем кровной мести.
«Например, хороший поэт как будто бы не менее самоочевиден, чем хороший хозяин, но оспорить ценность стихов хорошего поэта легче, чем оспорить дар хорошего крестьянина, состояние поля или скотины которого слишком явно говорит за себя… А между тем в интеллектуальной среде дурная мысль, утверждая, что она богаче благородной мысли, может по многим причинам временно затмить ее и может собрать больший урожай признания» («Сандро из Чегема», глава «Бригадир Кязым»).
«Рифма – это когда слова чокаются, как мы чокаемся стаканами, когда хотим дружно выпить». («Сандро из Чегема», глава «Молния-мужчина, или Чегемский пушкинист»).
«Я приустал от рукописей начинающих писателей. Они сперва почти на коленях умоляют прочесть их опусы. Но потом, когда дело доходит до серьезных замечаний, начинают яростно отстаивать свою правоту. Какого же черта, если ты так уверен в своей правоте, ты так жадно стремился показать свою рукопись на отзыв?» (рассказ «Муки совести, или Байская кровать»).
«Истинная женственность состоит в бесконечном многообразии запахивающихся движений. Как духовных, так и физических. И сколько бы мужчина ни делал вид, что ему нравится распахнутая женщина... На самом деле ему всегда нравилась и будет нравиться вечная женственность прикрывающегося движения. Стыд — самая соблазнительная одежда женщины» (рассказ «Мимоза на Севере»).
«Ум — это тяжелый груз у двигающегося к вершинам власти. Кто решительнее сбрасывает этот груз, тот быстрее подымается, глупея на ходу». («Думающий о России и американец»).
«Я бы предложил в порядке шутки, похожей на правду, будущим политическим деятелям России, положив руку на томик Пушкина, давать клятву народу, что перед каждым серьезным политическим решением они будут перечитывать Пушкина, чтобы привести себя в состояние мудрого пушкинского равновесия». (Эссе «Одержимость истиной»).
Что можно добавить к изречениям мудреца? Да ничего к ним не надо добавлять. К ним надо прислушиваться!
