И запало мне на душу Пошехонье, которое мне весьма напомнило местами родное Белогорье. Пацаны «не втащили», ну так они столичные штуковины, а я только за их бизнесом в Белгороде приглядываю.
Ну, а раз они не врубились, я с вами, земляки, поделюсь. Вы-то меня поймете, как рыбак рыбака…а докрымский хохол москаля. Шутка!
Первый раз душу защемило, когда я на их водохранилище Рыбинском рыбачил. Мы там с гидом подружились, и он мне рассказал, что под водой где-то — деревня его предков. Я ему в ответ про деревню, где меня в Шебекинском районе няня крестила, которая тоже утонула в Белгородском море (в смысле не няня, а деревня).
Тут такая рыбалка пошла: успевай только стакан подсекать, бросили снасть, натрепались всласть. Короче, ночевать меня отнесли (или отвезли?) к нему в Пошехонье. Проснулся в обед, попил парного молочка, ибо отродясь не похмеляюсь, и пошли мы его город смотреть трезвыми глазами.
Сперва я подумал: ну, вылитая Короча (6700 жителей в райцентре), но пригляделся, людей послушал — и осенило: мини-Белгород, типа действующей модели 1 к 50. И дело не только в наших искусственных морях, которые «съели» землю. Люди тоже схожие, чудаковатые, хоть и по-разному.
Кстати, пошехонцы, про которых со старых времен говорят и пишут, что они чудаки, в своем море артельно рыбу ловили и плавали в сторону Москвы и Питера. У нас судоходства нет, один туристский полукатерок, только коттеджи по берегам и бани, где не только парятся. Так что кто чудаки и на какую букву, еще подумать надо.
А так, вообще-то, мы похожи. Только у них площадь с памятником Ленину поменьше, а Маркса с Энгельсом они два раза не перевозили с места на место. Ну чудаки, что с них возьмешь… А еще у них полно местных сувениров и ремесло позолоты живо.
Зато по всему Поволжью слабовато с сенокосом, полеводством и животноводством. Пошехонцы тоже не жируют, и рыбу ловят, грибы и ягоды собирают на еду или продажу, а не как мы раньше — больше для удовольствия. Но таперича — уже не то, что давеча!
Ведь у нас чернозема навалом, свиней и кур множество. А будет еще больше, когда от аргентинского мяса и прочей импортной жратвы отобьемся. Хотя отбиваться надо от чиновников Московии, которые нам все это втюхивают, имея свой интерес.
Но пока наши депутаты в Москве не шибко от съестного импорта отбиваются и не очень лоббируют наш товар. Ну, это совсем уже другая история. Так что давайте вернемся к нашим коровам, свиньям и баранам. Не как английский Оруэлл в «Скотном дворе», а по-доброму.
Про пошехонцев говорят в сказках, что они коров на крыши затаскивали, чтобы соломой покормить.У нас такой нужды нет, только непонятно, почему дорожает зерно, картошка с гречкой, молоко у перекупщиков и бензин у посредников. Особливо в вирусные времена, не к ночи будь помянуты!
Но пошехонцы-то чудаки, да и машин путевых у них нету почти, а мы-то то? Мы ж богатые, может, нам не жалко монеты ни на дорогой бензин, ни на большой транспортный налог! Поэтому мы долго гордились, что мы «регион-донор» и что мы таких, как они, подкармливаем.
Понятное дело, через Москву не все доходило, но ведь там точно не чудаки разруливают финансами, общаками, донорами и вампирами. Это я «Ночной дозор» посмотрел, и теперь, типа, в курсе. Догордились: теперь мы сами дотируемые и Москве должны!
А вот еще бедное Пошехонье никто не дразнит «городом непрерывного салюта». Фейерверки тут поскромнее и пореже, а настоящий салют только в День Победы. Как мы, они в День славянской письменности так ни разу и не бабахнули.
Чудят они и с фольклором: все с бабушками местными возятся и с соседскими районами концертами обмениваются. И все почти бесплатно, без приглашения белорусов или хотя бы финнов. Вот чудаки!
Ведь тогда фестиваль будет международный, с ночевками, командировочными, фуршетами, опять же салютами и последующими визитами начальников (культурных и не очень) друг к другу в гости.
Короче, пошехонцы не такие гостеприимные и «вгостиездучие», как наши слуги народа. Или просто недогадливые, хотя в сказках они ну очень изобретательные. Вот они воду в решете носят и комара на носу за семь верст искать ходили. Глупо!
Лучше б «хэви металл» запретили, как мы, или мэра под марш из «Звездных войн» вывели — и прославились бы на всю Россию. Или за маты стали бы штрафовать по полштуки, как у нас — враз бы разбогатели. Или парки бы реставрировали с распилами. Но зачем им — лесов хватает.
А еще нету у чудаков даже крупного универмага типа нашего «Сити Молла», чтобы из бетонных конструкций сложить самое популярное русское слово, и филармонии с органом для многочисленных местных любителей классики и католиков.
А еще странные местные точно знают, сколько лет назад возникло их финно-угорское поселение. Нет, чтобы, как мы, лишнее 1000-летие отметить! Так они в натуре, по-честному, ждали, когда их областному центру Ярославлю тысяча стукнет — и туда с подарками от района ездили. Чудаки, одно слово…
Ну а чуднее всего у пошехонцев с выборами. Район маленький, а явка 95% (как у нас в паре районов) у них крайний раз при Брежневе была. И голосуют волжане как-то вразнобой, не понимают, что партия у нас — одна. У нас это еще деды и прадеды знали!
…Вернулся я домой с Пошехонья, и стало мне обидно: почему они чудаки, а смеются в этом миллениуме чаще над нами? Ведь про наше тысячелетие даже у американцев заметочка была, насчет того, что мы сначала 1000 лет отметили, а потом 400.
Причем все ржут, а мы их мясом кормим, руду копаем, ничего за вредность не получая, даже донорской шоколадки или гематогена. Вспомнился фестиваль из прошлого миллениума, я тогда частушку про Белогорье смастырил, которую мы под две гитары орали:
…Что же ты, Россия, что ж
Нас не уважаешь?
О пропойце слезы льешь,
А кормильца хаешь?!
Но видать, стихов и частушек мало, чтоб не смеялись над нами. Надо как-то вспомнить времена, когда жили мы дружно и справедливо, и все пацаны и их штаны были равны, как стороны в каком-то школьном треугольнике. Видать, свободу, равенство и братство французы вместе с Бастилией разрушили под «Марсельезу».
В Пошехонье мне рассказывали, как на их водохранилище приезжали попрощаться с родиной бывшие ярославские дворяне из Франции. Наняли теплоход, церковный хор — и венки опускали в воду в тех местах, где их имения стояли. Почти все плакали, но под водой вроде бы даже различали руины своих усадеб.
…А мы чем хуже? Мы на днях тоже сели на моторку, взяли поминальный тормозок и по первой весенней воде поплыли по Белгородскому морю примерно туда, где моя «крестильная» деревня затоплена. Нянька меня туда носила в церковь, чтоб партийным родителям не нагорело.
Но то ли тройка по географии виновата, то ли погода, но мы ничего на дне не разглядели. Кругом мутная вода, и даже лещей солитерных не видать, ну да и не сезон еще их ловить в мутной воде. А тут еще бензин попался какой-то паленый, и мотор заело. Пришлось веслами помахать.
Мозоли нагребли, противоматный закон много раз нарушили, и до хрипоты спорили, когда на нашем море будет так же красиво, как на «ихнем». А когда поминальный тормозок выпили и закусили, чем Бог послал, вышли из нас бесы всезнания и снизошли на нас благодать и просветление.
Самый грамотный сказал: вот построят у нас усадьбы (а уже начали), потом затопят (не дай Бог!), а уж потом наши внуки или правнуки теплоход закажут (если лично у нас бабла на имения хватит). Стало еще обиднее и завиднее, и тогда мы спели обидную для пошехонцев и всем известную частушку:
Ярославские ребята
Захотели молока,
Лечь хотели под корову,
А попали под быка!
…Москвачи мои верно пели: «ярославские», а меня бес попутал, и я вторым басом профонил: «…белгородские». Но никто разницы и не заметил…
