«Меловые горы, потом Белгород…»
Не обижая никого, хотя Орел и претендует на звание третьей литературной столицы России, пойдем по порядку, то есть по алфавиту — с буквы Б.
Главный герой романа Ивана Бунина «Жизнь Арсеньева» со своей возлюбленной Ликой едет через Белгород:
«За Курском, чем дальше, тем все теплей, радостней. На откосе вдоль шпал уже густая трава, цветы, белые бабочки, в бабочках уже лето.
— Смотри, смотри, какие громадные тополя! И уж совсем зеленые! Зачем столько мельниц?
— Ветряков, а не мельниц. Сейчас будут видны меловые горы, потом Белгород.
— Я теперь понимаю тебя, я бы тоже никогда не могла жить на севере, без этого обилия света.
Я опускаю окно. Тепло дует солнечный ветер, паровозный дым южно пахнет каменным углем. В долинах под Белгородом милая скромность празднично-цветущих вишневых садов, мелом белеющих хат. На вокзале в Белгороде ласковая скороговорка хохлушек, продающих бублики.
Лика покупает и торгуется, довольная своей хозяйственностью, употреблением малорусских слов».
Сергей Есенин, из поэмы «Песнь о великом походе»:
«А за Белградом,
Окол Харькова,
Кровью ярь мужиков
Перехаркана.
Бедный люд в Москву
Босиком бежит.
И от стона, от рева
Вся земля дрожит.
Ищут хлеба они,
Просят милости,
Ну и как же злобной воле
Тут не вырасти?»
«Лучше нам убитым быть…»
Герой Куликовской битвы Пересвет родился в Брянске. О нем упоминает «Задонщина» — поэтическая повесть о победе русских над Мамаем. Повесть была написана в 80-е годы 14-го века, вскоре после битвы.
В произведении есть строки: «Пересвета чернеца, брянского боярина, на место суженное привели. И сказал Пересвет чернец великому князю Дмитрию Ивановичу: «Лучше нам убитым быть, нежели в плен попасть к поганым татарам!» Поскакивает Пересвет на своем борзом коне, золоченными доспехами посвечивает, а уже многие лежат посечены у Дона великого на берегу».
Брянский поэт Александр Сазонов:
«Как не любить тот край, где летом
Мальчишкой с удочкой сидел,
Где зорь и радуг самоцветы
Навек в душе запечатлел.
Где с детских лет торил тропинки
В лесу, в лугах, среди хлебов,
Где по весне на вечеринке
Приметил первую любовь!»
«Воронеж жил вместе со мной…»
Литературовед Борис Эйхенбаум в автобиографической книге «Мой временник» вспоминал:
«Целых 17 лет Воронеж жил и рос вместе со мной. Оказалось, что Воронеж не заполняет всего мира, а стоит на горе, по верху которой тянется Большая Дворянская улица. По ней ходит конка с одной лошадью, ездят извозчики, стоит высокая пожарная каланча. Эта улица — как спина зверя. Вниз, с одного бока, идут крутые спуски, а внизу река. В марте по этим спускам, как оголтелая, несется вода и наполняет весь город журчащим шумом».
Анна Ахматова, из стихотворения «Воронеж» (приезжала в город к Мандельштаму, отбывавшему здесь ссылку):
«И город весь стоит оледенелый.
Как под стеклом деревья, стены, снег.
По хрусталям я прохожу несмело.
Узорных санок так неверен бег.
А над Петром воронежским — вороны,
Да тополя, и свод светло-зеленый».
«С конца копья вскормлены…»
С героическим прошлым курского края связан выдающийся памятник древнерусской литературы — «Слово о полку Игореве»:
«А куряне славные — витязи исправные: родились под трубами, росли под шеломами, выросли как воины, с конца копья вскормлены. Все пути им ведомы, все яруги знаемы, луки их натянуты, колчаны отворены, сабли их наточены, шеломы позолочены. Сами скачут по полю волками и всегда готовые к борьбе, добывают острыми мечами князю — славы, почестей — себе!»
Федор Тютчев в одном из писем 1869 года писал: «Я ничуть не сожалею о своей долгой остановке в Курске. Итак, вот еще одно из тех мест, которые — не будь оно в России — давно бы уже служило предметом паломничества для туристов. Во-первых, расположение его великолепно и смутно напоминает окрестности Флоренции. У подножия этих возвышенностей, на которых расположен город, представьте себе реку, искрящуюся на солнце и усеянную сотнями купающихся. Можно было вообразить себя перенесенным ко временам мифологическим. Вечером до позднего часа раздавалась музыка в общественном саду, совсем еще недавно разведенном — это правда, но чудесно расположенном. Одним словом, я унесу из Курска самое благоприятное впечатление».
Тютчев был в настроении приподнятом, ведь его самая большая любовь — Елена Денисьева была родом из Курска.
Зато вот что писал Николай Гоголь в письме Петру Плетневу: «Наконец 29 сентября я выехал из дому и, не сделавши 100 верст, переломал так свой экипаж, что вынужден был прожить целую неделю в Курске, в этом скучном и несносном Курске».
Но герой рассказа Ивана Тургенева «Касьян с Красивой Мечи» восторгается красотой родной земли: «А то за Курском пойдут степи, вот удивление, вот удовольствие человеку, вот раздолье-то, вот божья-то благодать»
И Николай Лесков в повести «Очарованный странник» отмечает: «Около Курска бывают такие темные ночи, но претеплейшие и премягкие: по небу звезды, как лампады, навешаны».
«Лебедянь разрусская…»
В липецкой Лебедяни на доме № 20 на углу ул. Коммунаров и М. Горького, где Пушкин останавливался однажды переночевать, висит табличка: «В этом доме в 1829 году по пути из Москвы на юг останавливался великий русский поэт А.С. Пушкин».
Во время своего путешествия в Арзрум, проезжая через Задонск, Елец и Воронеж, он записал:
«До Ельца дороги ужасны. Несколько раз коляска вязла в грязи, достойной грязи одесской. Мне случалось в сутки проехать не более пятидесяти верст. Наконец я увидел воронежские степи и свободно покатил по зеленой равнине».
С Лебедянью связана жизнь и судьба еще одного писателя с мировым именем — Евгения Замятина. Он писал о своем детстве:
«Вы увидите очень одинокого, без сверстников, ребенка на диване, животом вниз, над книгой — или под роялью, а на рояле мать играет Шопена, и уездное — окна с геранями, посреди улицы поросенок привязан к колышку и трепыхаются куры в пыли. Если хотите географии, вот она: Лебедянь, самая разрусская-тамбовская, о которой писали Толстой и Тургенев».
Сегодня в Лебедяни в память о земляке открыт дом-музей Замятина.
«Вспоминаю о Родине — предо мною Орел…»
Весной 1938 года в Таллинне Бунин вспоминал: «В бессонные ночи в Париже я нередко вижу древний Мценск, тенистые аллеи Спасского-Лутовиново. Не так давно видел себя во сне молодым, веселым, на берегу Орлика. Когда я вспоминаю о родине, передо мною прежде встает Орел».
На Болховской располагалась библиотека, где часто бывал юный Бунин: «Я заходил в библиотеку — это была старая, редкая по богатству библиотека. Но как уныла была она, до чего никому не нужна! Старый, заброшенный дом, огромные голые сенцы, холодная лестница во второй этаж, обитая по войлоку рваной клеенкой дверь. За столом сидел, гнулся, как-то затаенно перелистывая страницы толстой книги, один неизменный читатель — тощий юноша, гимназист. Кому еще было тут сидеть, кроме нас двоих, одинаково удивительных по своему одиночеству во всем городе и по тому, что оба читали?»
На Октябрьской улице (бывшей Верхней Дворянской, иногда ее называли Третьей Дворянской) третьим по счету от берегового обрыва над Орликом стоял дом Лесковых.
Будущий писатель ребенком проводил дни среди зелени усадебных садов, в большом овраге, где пас коров несмертельный Голован. В одноименном рассказе Николай Лесков писал: «Вправо за Орликом шли мелкие хибары слободы, которая примыкала к коренной части, оканчивавшейся церковью Василия Великого. Сбоку был очень крутой и неудобный спуск по обрыву, а сзади, за садами, — глубокий овраг и за ним степной выгон, на котором торчал какой-то магазин. Тут по утрам шла солдатская муштра и палочный бой — самые ранние картины, которые я видел».
«Имя малой родины — Тамбовщина…»
Интересно, что Гавриил Державин был губернатором Тамбова с 1786 по 1788 годы. Здесь он написал несколько стихотворных произведений.
Например, оду «Осень во время осады Очакова», где дано описание природы Тамбовского края:
«Уже румяна осень носит
Снопы златые на гумно…
Уже стада толпятся птичьи,
Ковыль сребрится по степям;
Шумящи красно-желтые листья
Расстлались всюду по тропам».
И жизнь писателя Сергея Сергеева-Ценского (псевдоним от названия реки Цна) была неразрывно связана с Тамбовом. Первые стихотворные строки написаны мальчиком Сережей на берегу реки Цны, куда он каждый день ходил с альбомом для рисования на этюды.
«Пред вечерними лучами,
У зеркального ручья
Над малютками-цветами
Льется песня соловья.
Льется трелью серебристой
И раскатами гремит
Над фиалкою душистой,
Над листочками ракит».
Современный тамбовский поэт Елена Захарова, стихотворение «Тамбов»:
«По линиям родных тамбовских улиц
Лазурный день их прошлое прочел,
Увидел в синем небе целый улей,
В котором много золотистых пчел.
Под фонарем луны сияет Цна,
И праздничного неба целина
Над молодыми парками Тамбова
Пролиться летней свежестью готова.
И воздух тих и свеж в ночи нежнейшей,
Как поцелуй тамбовской казначейши».
… Кстати, «Тамбовская казначейша» — это произведение Лермонтова. На досуге полюбопытствуйте, забавно:
«Тамбов на карте генеральной
Кружком означен не всегда;
Он прежде город был опальный,
Теперь же, право, хоть куда…»
