Киновед-психолог Анна Журба представляет вниманию читателей МК рецензии и отзывы актуальных фильмов и сериалов, которые доступны для отечественного зрителя.
Первая за девять лет режиссерская работа Бакура Бакурадзе «Снег в моем дворе» становится событием не только благодаря фестивальным наградам, но и благодаря редкой сегодня художественной честности. Этот размеренный, грустный и удивительно живой фильм отправляет зрителя в старые районы Тбилиси, где потомки тифлисских воров пьют вино, воруют консервы и размышляют о рае для собак.
В центре сюжета — две трагические фигуры. Режиссер Гиви (Бакур Бакурадзе), живущий в Москве на доходы от прошлых успехов, пребывает в творческом тупике. Его однокашник Леван (Леван Гоголадзе), бывший регбист, влачит жалкое существование в трущобах — брошенный женой, переживший инсульт, он питается макаронами и закидывается диазепамом. Их случайное воссоединение в соцсетях порождает странный симбиоз: Гиви предлагает Левану вести дневник за пять лари в день, получая материал для нового фильма.
Фильм Бакурадзе интересен прежде всего своим происхождением — режиссер действительно нашел прототипа Левана в социальных сетях, и их реальное общение легло в основу сценария, считает киновед-психолог Анна Журба. Получился грузинский неореализм, где на фоне стеклянных небоскребов нового Тбилиси разворачивается жизнь тех, кого прогресс оставил за бортом.
Леван Гоголадзе создает удивительно цельный образ человека на дне, сохранившего nevertheless внутренний стержень. Его герой ворует покрышки и консервы, но великодушно прощает солдата, обирающего его гранатовое дерево. Заботится о собаках, с упоением собирает с детьми конструктор и с молодцеватой наглостью стреляет деньги у префекта. Это не образ жертвы — это портрет человека, научившегося выживать в условиях перманентного кризиса.
Бакурадзе проводит тонкую параллель между двумя типами кризиса среднего возраста. Если Леван тонет в бытовых проблемах, то Гиви — в экзистенциальных. Успешный режиссер, окруженный атрибутами благополучия, оказывается таким же потерянным, как и его бедствующий друг. Оба они — продукт одного времени, одной школы, одних тбилисских улиц. Один плавает в проблемах кролем, другой — брассом, но тонут оба.
«Снег в моем дворе» избегает сентиментальности и социального пафоса. Это не история о бедности и богатстве, а исследование мужского одиночества в современном мире. Фильм, где ворующему сигареты герою продавщица еще и вино в долг дает, а по двору бродят потомственные воры, спасающие котят. Где надежда умирает последней — даже если это надежда на то, что городская администрация отдаст скопившийся металлолом.
Особую атмосферу создает визуальный ряд — контраст между блестящим новым Тбилиси и обшарпанными двориками, где растут гранаты и сушится белье. Камера не просто фиксирует действительность, а любуется ею, находя поэзию в самых неприглядных деталях.
«Снег в моем дворе» — это кино, которое не судит и не поучает. Оно просто показывает жизнь такой, какая она есть — жестокую, несправедливую, но все равно прекрасную в своих редких моментах простого человеческого счастья.
