– Дмитрий Николаевич, на Ваш взгляд, какие политические события ушедшего года больше всего запомнились жителям Черноземья?
– Я полагаю, что первым и главным событием в 2018 году была появление новых людей в губернаторском корпусе. В Курске на смену Александру Михайлову пришел Роман Старовойт, а в Липецке Олег Королев сдал губернаторский пост Игорю Артамонову. Также весьма заметным был старт работы Андрея Клычкова – нового губернатора Орловской области, который после победы на сентябрьских выборах стал полноправным главой региона без приставки «врио». Упомянутые мной события формируют определенный тренд развития регионов в перспективе. В Орле, а также Липецке и Курске, появились некие точки отсчета.
Я убежден, что в Липецкой и Курской областях пришедшие врио губернаторов стартовали с позитивной базы развития, а губернатор Орловской области начинал с минуса. Поясню, как это произошло. Врио губернаторов, пришедшие в Курск и Липецк, приступили к работе, имея в регионах положительную динамику экономического развития. В Орле глава региона получил «в наследство» область с разрушенной экономикой, и, на мой взгляд, в период его избрания область только начала движение в своем развитии от уровня со знаком «минус».
Второе событие, не менее важное, которое оставило заметный след в жизни регионов. Скорее, это даже не событие, а тенденция, связанная с развитием областей. Речь идет о социально-экономическом благополучии регионов, которое во многом будет зависеть от того, какой региональный политический режим сформируется в трех субъектах РФ.
– Во второй половине декабря ушедшего года было сто дней с момента избрания Андрея Клычкова губернатором Орловской области. 10 января прошло ровно сто дней с момента назначения Игоря Артамонова врио руководителя администрации Липецкой области, 19 января – сто дней работы Романа Старовойта в должности врио губернатора Курской области. О результатах этих «стодневнок» мы знаем из новостей. А что будет дальше?
– За сто дней можно лишь очертить контуры деятельности администраций, выбрать приоритеты и определить пять-семь ключевых членов команды. А далее, выбор политического режима и модели управления. Андрей Клычков, как мне представляется, сознательно выбрал политический режим, который эксперты называют полиархией. Это разновидность демократического режима. То есть это власть многих, когда в регионе есть несколько центров влияния и они участвуют в принятии политических решений. В Орловской области власть не сконцентрирована у одного только губернатора. Она фрагментирована.
Кстати, полиархия предполагает конкурентную среду, широкий общественный контроль за действиями доминирующего политического актора, которым в Орловской области является Андрей Клычков. Да, при таком режиме регион и политсистема может обрести устойчивость. Но это не исключает конфликта и деструкций. И все будет зависеть от того, смогут ли центры влияния (местные финансово-политические кланы) найти согласие и выйти на компромисс во имя социально-экономического развития региона. Сейчас Андрей Клычков достаточно устойчив и стабилен, у него многое может получиться. В его недавнем послании есть неплохие предложения и хорошо продуманные приоритеты. Другой вопрос, сможет ли эта программа действий Клычкова стать базовой основой согласия в местном сообществе, получит ли она поддержку и будет ли ее выполнять региональная деловая и политическая элита. Если Клычкову удастся избегать конфликтов, то все равно регион будет развиваться неспешно, поскольку демократический режим предполагает медленное согласование интересов и проектов решений.
Что касается Липецкой области, то для меня абсолютно ясно, что новый руководитель области выберет и будет формировать режим просвещенного авторитаризма. И если у его предшественника Олега Королева этот авторитаризм был мягкий, то Игорь Артамонов предпочтет жесткий авторитаризм. Мне представляется, что в этом есть определенное рациональное зерно, потому что демократический режим, как я уже отмечал, это долгие согласования интересов различных групп, а эффект в силу медлительности окажется невысоким. В свою очередь авторитарный режим, тем более, если он будет иметь просвещенный вид, может гарантировать гораздо большие результаты в экономическом и социальном развитии региона. Главное, чтобы Артамонов обладал высоким доверием и поддержкой населения области. Доверие и поддержка – это некоторое противоядие против эгоизма региональной элиты.
Что касается Курской области, мне думается, что пришедший врио губернатора до конца не определился, какой формат выбрать и какой режим он будет формировать в регионе. Могу лишь спрогнозировать, что все-таки до и после выборов Роман Старовойт предпочтет режим мягкого регионального авторитаризма. Благодаря этому, за счет мобилизации населения, элит, деловых кругов, удастся получить определенные экономические результаты в регионе.
– В течение последних месяцев наблюдалось много информационных вбросов, которые часто не находили подтверждений. Для чего рождаются такие «сенсации»?
– Думаю, что информационные вбросы – это попытка некоторых внешних сил раскачать ситуацию. Такие информационные провокации фиксировались в Белгородской и Тамбовской областях. Я полагаю, что известно, как бурно обсуждалась в социальных сетях информация о том, что в Белгородскую область на место нынешнего губернатора Евгения Савченко может приехать руководитель управления ФСБ по Крыму и Севастополю, и в определенной степени это породило некоторую турбулентность среди белгородской элиты. Но мудрому белгородскому губернатору Савченко не привыкать отражать такие, с позволения сказать, политические наезды.
Вспомним хотя бы то, как он разобрался с Владимиром Жириновским на выборах главы региона некоторое время назад, и с женой Лужкова – госпожой Батуриной, с ее братцем за земли в одном из районов Белгородской области. Мне видится, что, несмотря на желания некоторых деструктивных внешних политических игроков, им не удастся «отжать» губернаторство. А глава белгородского региона все-таки сможет отстоять успешную область и не отдать ее политическим рейдерам и мародерам. Кроме того, Евгений Савченко только недавно был переизбран, и многие инвесторы идут в Белгород, рассчитывая на диалог с переизбранным главой региона. А политические нападки лишь делают Евгения Степановича, как и его команду, еще сильнее, еще деятельнее.
Приведу один пример. Буквально в конце ноября в регионе был реализован крупнейший инвестиционный проект на Яковлевском руднике. Объем инвестиций на несколько лет составляет 25 млрд рублей. Поэтому, безусловно, Белгородская область имеет и политическую устойчивость, и социально- экономическую стабильность.
Что касается Тамбовской области, там такая же история с вбросами «сенсаций». Это попытки достать, опять же не столько внутри региона, а за его пределами, «старые скелеты» в отношении ряда представителей региональной элиты, включая ее лидера. Но опять же Тамбовская область за три года губернаторства Александра Никитина приобрела большую устойчивость, налицо видимый и осязаемый эффект в развитии. У тамбовских властей в планах очень сильные и мощные проекты, которые реализуются и будут реализовываться. Поддержка определенных федеральных структур и самое главное – выверенная стратегия социально-экономического развития до 2035 года, ежегодный промышленный рост, высокие результаты в АПК, создание качественной социальной инфраструктуры, – все это не сможет поколебать доверие и поддержку губернатору Тамбовской области внутри субъекта РФ. Хотя попытки предпринимаются и будут предприниматься.
– А какое событие минувшего года Вы назвали бы одинаково значимым для всех регионов?
– Я бы назвал интересную тенденцию – региональный эгоизм. Несколько слов о сути феномена. Между регионами сейчас идет жесткая конкуренция за привлечение инвесторов, за приток государственных федеральных инвестиций. Регионы стали соперниками, они уже далеко не друзья. И в данном случае эта жестокая конкуренция усиливает уже существующие межрегиональные различия. Приведу такой гипотетический пример. Если Белгородская область остановится на месте в своем развитии и ничего не будет делать, а Орловская область станет изо всех сил стараться, то для того, чтобы догнать Белгородскую область, орловским властям и бизнесу потребуется 8-9 лет. Вот такой сейчас временной отрыв существует между регионами.
И различие между областями ЦФО будет только усиливается, поскольку усиливается межрегиональная конкуренция. Вот в таких условиях в 2018 году окончательно сформировался феномен регионального эгоизма двух типов. Первый тип - эгоизм успешных территорий, таких как Белгородская, Калужская области, которые не торопятся поделиться своим позитивным опытом, тиражировать и масштабировать его в регионах Центральной России. Они живут своим успехом, воспроизводят его в экономической и социальной сфере, и благодаря этому развиваются дальше.
Тип второй - это региональный эгоизм проблемных территорий, таких как Орловская, Брянская, Смоленская области. Конечно, заметны попытки орловского губернатора вывести регион на новый уровень развития, старания Андрея Клычкова видны. Вместе с тем Орловской области не хватает интеллектуального центра, который мог бы создавать площадки для обмена опытом между регионами. А отсутствие позитивных практик является проблемой для развития отсталых регионов.
Сейчас и в Орловской, и в Курской областях заговорили о возможности создания особых экономических зон (ОЭЗ). Это правильно. Но есть и другие успешные форматы институтов развития, например, ТОСЭР - территории опережающего социально-экономического развития. Я недавно познакомился с эффектом создания ТОСЭР в городе Губкин Белгородской области (глава Губкинского городского округа Анатолий Кретов). Это моногород, коих 319 в стране. Сейчас, благодаря появлению ТОСЭР, в Губкин пришли и приходят новые инвесторы.
Кстати, подобный моногород есть и в Курской области – это Железногорск. У курских властей ведь тоже был шанс создать ТОСЭР с наличием мощных преференций для прихода инвесторов. Муниципальные власти Железногорска даже начинали работу в этом направлении, но потом в силу каких-то сложностей остановились. А белгородцы продолжили, и у них все получилось. Так почему, же регионам ЦФО не обмениваться опытом в различных сферах?
Очевидно, в будущем, если территория, будь то субъект РФ или муниципалитет, сможет создавать институты развития, которые станут давать определенные налоговые и другие преференции для прихода инвесторов, способных кардинально изменить социально-экономическую ситуацию в регионе, успех будет гарантирован. Какой из регионов окажется наиболее успешным по части привлечения инвесторов, тот усилит свой отрыв от деградирующих территорий.
А деградирующих территорий у нас в ЦФО много. В частности, если мы не говорим только о Черноземье, такие же проблемы, как в Орловской области, присутствуют в Брянской, Ивановской, Костромской, Владимирской областях. Руководству брянского региона везет не на успехи, а на скандалы. И губернатору области Александру Богомазу стоит научиться не только реализовывать успешные инвестпроекты, но и отыгрывать скандалы, разрешать конфликтные ситуации своевременно. История, когда в одном из районов чиновники послали своих детей отдыхать в Турцию за счет благотворительного фонда, стала известна всей стране. Подобный негатив отталкивает инвесторов и партнеров государственной власти от прихода в эту территорию. В итоге – регион остается в минусе.
– В наступившем году пройдут выборы, как минимум, в двух регионах Черноземья. Брянск ждут местные парламентские выборы. Как вы считаете, будут ли какие- то сюрпризы? Стоит ли готовиться к тому, что выборы пойдут не по привычному сценарию?
– Я полагаю, что скорее нет. Конечно же, шанс на определенный креатив альтернативных программ и личностей есть, если два врио губернаторов, липецкий и курский, сделают некоторые промахи, в том числе кадровые. Но для этого двум лидерам нужно сделать непоправимые ошибки. Брянские же власти тоже не должны допускать промахов, чтобы добиться ожидаемых результатов.
Бесспорно, выборы – это серьезное испытание для Старовойта и Артамонова. В данном случае проблема заключается не в том, победят они или нет. Вопрос в другом – смогут ли они выйти из этих избирательных кампаний окрепшими, или эта предвыборная гонка для них будет сопряжена со значительными издержками. В последнем случае их репутация и влияние будут ослаблены. А ослабленные главы регионов – большая выгода для эгоистических элит, со слабыми проще договариваться и диктовать им свои правила игры. Об этом врио губернаторов не должны забывать ни сейчас, ни в период активной фазы предвыборной кампании.
