Социальное сиротство
Социальная сирота. Официальное суховатое определение, используемое винтиками большого бюрократического аппарата. Социальными сиротами называют детей, у которых де-юре есть родители, даже не лишенные родительских прав, а де-факто этим самым родителям глубоко фиолетово на то, что происходит с их детьми. И это в лучшем случае. Нередко «родители» сами потворствуют тем ужасам, которые творятся с их детьми, не чувствуя за собой вины, не испытывая ничего, пусть даже и отдаленно напоминающее сожаление или жалость. Данные индивиды вообще не способны испытывать какие-либо эмоции, выходящие за пределы желания поскорее опустошить очередную «чекушку».
Детей таких родителей в обществе частенько ласково называют «маргиналами». Это и понятно. Потому что вечно матерящихся, пинающих урны/котов/чужих детей, обрывающих клумбы, распивающих в подъездах увеселительные напитки и расписывающих эти самые подъезды графическим великолепием, состоящим, как правило, из нескольких комбинаций тех самых трех букв, любить очень сложно. Не вызывают у среднестатистического обывателя социальные сироты ни сострадания, ни снисхождения. Глухое раздражение, помноженное на пренебрежение, — это максимум эмпатии, на который оставленные без должного внимания и ухода «цветочки» могут рассчитывать.
Надо сказать, что дети эти отвратительны. Правда. Без сантиментов, хватаний за сердце и псевдотолерантных восклицаний. Это именно ими совершается подавляющее количество краж, разбойных нападений, изнасилований и бытовых убийств «по пьянке». Кто-то успел подрасти и стать счастливым обладателем статуса совершеннолетнего гражданина и только потом начать шагать извилистым и трудным путем начинающего уголовника. Кто-то, как говорится в узких кругах, загремел уже «по малолетке».
Общество презрительно морщит нос и возмущается. Общество откровенно боится, требуя жестокого возмездия и наказания. Общество, которое сделало для этих детей, растущих как бурьян, при живых и более-менее дееспособных родителях, чуть менее, чем ничего. И тот самый один из нескольких сотен, кто был способен выбраться из ямы человеческого невежества и пороков, кому просто были необходимы помощь, поддержка, ободряющая улыбка и успокаивающее объятие, так и сгинул среди грязи и пьянства, пополнив ряды опустившихся членов общества. А что его одного-то спасать, правда?
Социальное уродство
Человек сам по себе существо очень требовательное. Но при этом милосердное. Милосердие и всепрощение, как правило, применяется к самому себе и собственному окружению. А вот суровость, категоричность и требовательность — ко всем остальным, кому не посчастливилось попасть в узкий круг избранных.
Нам не нравятся аморальные, развязные, плюющие на общественное мнение и вертящие общественный порядок на всех доступных местах подростки. Мы требуем от них адекватного нормального поведения. Мы судим об их поступках исходя из собственного мировоззрения, основанного, прежде всего, на той среде, в которой мы росли, воспитывались и продолжаем жить. Где родители — это взрослые ответственные люди, любящие своих детей, разжевывающее им «что такое хорошо» и «что такое плохо», а не спившиеся сутенеры, готовые за бутылку в буквальном смысле продать своего ребенка.
Мы искренне не понимаем, почему в 14 лет подросток не знает элементарных норм поведения, плюет на общепризнанные догмы, не уважает старших, не тянется к знаниям, не стремится сеять вечное, доброе и светлое. Ведь бытие, как мы помним, определяет сознание.
Возможно, дело в том, что где-то с полутора лет этот ребенок вынужден наблюдать за удовлетворением биологических потребностей человека во всей, так сказать, красе. Как губка ребенок впитывает определенный стиль жизни, где подзатыльник и легкий удар по жизненно важным органам являются чуть ли не проявлением нежности. Где поглаживание семилетней девочки по коленкам ее 45-летним отчимом не является чем-то из ряда вон выходящим. Где мама, узнав, что ее дочь СЛИШКОМ рано начала жить половой жизнью с очередным маминым сожителем, не бьет тревогу, не бежит в полицию, не записывает свое чадо на прием к психологам и психиатрам, а обвиняет в случившемся «малолетнюю шалаву». И еще наподдаст ей. Для профилактики.
Двери в таких семьях не запираются. От слова «совсем». А у детей, которые потом ходят, сбившись в стаи по улицам, вызывая праведное возмущение добропорядочных граждан, просто нет шанса вырасти нормальными.
Все плохо и даже очень
Социальные сироты — это дети, которые остались без поддержки и защиты родителей, потому что последним наплевать. Социальные сироты — это дети, которых не поддержит, не защитит и общество, потому что последнему тоже в принципе «до балды», что там с этими детьми происходит, лишь бы нас, как говорится, вся эта грязь не касалась.
Когда рано или поздно гнойник прорывается и на суд общественности предстает очередная чудовищная по своей сути и содержанию история, подавляющее количество самаритян спешит поскорее отвернуться, обвинив на всякий случай самих детей в том, что с ними происходит.
История девочки Вики из Краснокамска, к сожалению, не является эксклюзивной. Любящего Викиного отчима, который растил приемную дочурку лет с десяти и успел с ее мамашей родить общего ребенка, тоже девочку кстати, обвинили по статье 134 УК РФ (половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста).
Осенью 2017 года Вику и ее родственников показали в передаче «Мужское/Женское», где, если опустить мерзкие подробности, выясняется один интересный факт: Вику явно осуждают и мама, и родная сестра, потому что девочка не смогла держать язык за зубами и некоторые особенности их семейных ценностей выплыли наружу. Самое интересное, что отчим как раз свою вину признал. Причем неоднократно. Но любящее Вику семейство продолжает защищать кормильца, выставляя четырнадцатилетнюю девочку на всю страну этакой беспринципной туповатой шутницей, которая от нечего делать взяла и придумала всю эту омерзительную историю.
Одно существо, которое девочка называло «папой», совершило в отношении нее сексуальное преступление. Другое существо, которое девочка называет «мамой», привела в дом похотливое создание и готова принести в жертву психологическое здоровье своего ребенка, лишь бы «штаны» от нее не ускакали.
А общество, между прочим, которое должно было встать на защиту запуганного, запутанного, затрепленного ребенка, презрительно корчит гримасу, выдавая комментарии в духе «ну она сама хотела», «сама виновата», «из-за таких малолетних…
страдают нормальные мужики!». Нормальные такие, вступающие в сексуальную связь с падчерицами, мужики.
Девочка Вика абсолютно одна. Ее травят в семье, травят в школе, не любят в родном городе, считая или лгуньей, или предательницей. Общество Вику не защитило. Поохав и поахав, порассуждав на тему «куда катится этот мир», помянув всуе проклятые органы опеки, ювенальную юстицию, уполномоченных по правам всевозможных групп населения и на всякий случай коммунистов, общественные защитники забыли о существовании Вики уже на следующий день. А таких, как Вика, к сожалению, тысячи.
Так что делать-то?
А этого никто не знает. Школа, всевозможные кружки, общественный контроль и порицание и даже пресловутая цензура в некоторых аспектах жизни — все это, к сожалению, пережитки нашего общего советского прошлого. Детей больше никто не воспитывает, не учит, не объясняет, не треплет за уши. Нельзя.
Учитель лишний раз боится сделать замечание, прохожий лучше пройдет мимо мучающих собаку подростков, чем потом будет объясняться с их неадекватными родителями или полицией, а духовных наставников смыло как классовое явление. Остались только репетиторы.
Оставшиеся без присмотра психически пока еще не сформированные личности в отсутствие вменяемых в своей жизни взрослых авторитетов ищут последних в Интернете. И находят.
Вся эта поножовщина в школах, стрельба, прямые эфиры с самоубийствами, массовое поклонение школьников «героям» американского Колумбайна — все это следствие той политики, которая осуществляется в отношении детей, у которых, кроме запрещающей направо и налево бюрократической машины, больше, по сути, никого и нет. Родители или очень заняты, или сильно пьют, или считают, что все в этой жизни решается при помощи ремня и кулака.
Школа штампует солдатов, заточенных на сдачу ЕГЭ, а в более тонкие материи лезть не хочет. Или боится. Да и отобрали у школы воспитательную функцию практически полностью.
Общество закрывает глаза на проблемы чужих детей, радуясь, что «мой-то нормальный человек!», а панацеей от всех бед считает запрет компьютерных игр и Интернета.
А дети, насмотревшись на «Бони и Клайдов», начитавшись цитат из паблика «твори бардак, мы здесь проездом», ощутив на себе в полной мере равнодушие окружающего мира, начинают отвечать взаимностью.
Социальные сироты — это брошенные обществом дети. Сначала их предали родители. Потом махнули рукой и все остальные: мол, вырастут там как-нибудь.
И они вырастают. Покалеченные физически и психически, больные, агрессивные, не испытывающие жалости, ненавидящие все живое, считающие нечеловеческую жестокость и садизм абсолютно обыденным явлением.
А за что им нас любить?
