Ребенок как «предмет спора»
Две недели назад, 29 октября, Железногорский городской суд вынес решение об определении места жительства 9-летней девочки с ее отцом. О своих правах на ребенка мужчина впервые заявил только в феврале. Именно тогда по его инициативе был проведен тест на отцовство и получено подтверждение. Летом мужчина вписал себя в ее свидетельство о рождении.
Для матери девочки подобное стремление бывшего сожителя, с которым они прожили шесть лет и расстались три года назад, поначалу казалось необъяснимым.
— Я не понимала, почему он вдруг, по прошествии большого количества времени, так заинтересовался судьбой ребенка, которому прежде не старался помогать, не платил алиментов и вообще не участвовал в воспитании, — говорит курянка. — Пока в разговоре с ним между строк не прозвучало, что он, забрав ребенка, получит квартиру, приобретенную мной с использованием материнского капитала, а еще что я ему буду платить алименты. То есть любовью здесь и не пахнет. Как будто ребенок для него — средство к существованию. При всем этом он имеет судимость за неуплату алиментов на одного из двух своих детей от предыдущих браков. Своей дочке он не платил алименты, и жена постоянно таскала его по судебным приставам. Насколько я знаю, в настоящее время у него также есть задолженность. Пока мы знакомы, он фактически не работал, поэтому я иногда еще и ходила за него платить алименты его ребенку.
Уже более десяти лет женщина трудится на железногорском Горно-обогатительном комбинате как осмотрщик вагонов на железной дороге внутри карьера. Работает день, ночь, затем отсыпной. Если уходит в ночную смену, девочку отводит в семью одной из своих старших дочерей, у которой уже есть свой маленький ребенок. По матери они родные сестры и всегда жили друг с другом дружно. Старшая помогает младшей делать уроки.
— Те шесть лет, что мы жили вместе с этим мужчиной, в доме помимо нашей общей дочери жила моя средняя дочь, — вспоминает жительница Железногорска. — Он не всегда обращался с ними хорошо. Я пыталась уходить от него, снимала отдельную квартиру. Но он возвращал, обещая, что все наладится и будет хорошо. Но лучше не становилось. После того, как мы разошлись, общаться с дочкой я ему не запрещала, я и не вправе так поступать. Но он разрешения особого никогда и не спрашивал — пришел, забрал и ушел. Как-то летом девочка также гостила у отца. Она позвонила: «Мама, забери меня!». А как? Он так не отдаст. Я вызвала участкового, и только с двумя полицейскими смогла забрать. Иногда возвращалась от отца и плакала. Мы не могли понять, почему, и она не рассказывала. Я как до дочки не дозвонюсь — не знаю, что и думать. Бывало ведь, уже по гаражам ее искала. Ночью мужики пьют, а там ребенок маленький сидит… Да кругом ямы, темно — просто опасно там находится.
«Девочка уже боится отца»
Мужчина хочет забрать дочь в трехкомнатную квартиру, где живет со своими пожилыми родителями. Пенсионерка-мать на суде также была, настаивая, что внучке будет у них комфортнее. Однако курянка опасается, что девочка в конце концов окажется в условиях куда худших.
— Когда он сильно выпивает, мать с отцом его выгоняют, и он уходит спать в комнату, которая у него имеется в общежитии, там-то он и прописан, — отмечает она. — Год назад, когда я была уверена, что моя дочка находится со своими дедушкой и бабушкой, он, оказывается, взял ее туда, поскольку был пьян и в очередной раз домой его не пустили. Тогда я впервые увидела, в какие ужасные условия он поместил ребенка. Комната размером всего девять квадратов. На стенах обоев нет, беспорядок. На грязном столе пустые консервные банки. Рядом «спальное место» — лежат одеяла, фуфайки. Они этими фуфайками укрывались Самое интересное, что представители опеки данную комнату даже не посмотрели.
В суде мать представила справку от психолога, где специалист подтвердила, что девочка предпочла бы жить со своей мамой. По словам женщины, которую, к слову, родительских прав никто не лишал, девочка уже боится отца.
— Она хочет идти домой, а он крикнет: «стоять!», она паникует, боится, когда он пьяный, — признается жительница Железногорска. — На первое заседание пришел весь битый, грязный. Перед судьей молчал, не пытался доказать, что девочка должна жить с ним. За него говорил адвокат. А нам теперь приходится встречать ее из школы — мне, либо моим старшим дочерям. Папа недавно приходил в школу в нетрезвом состоянии, пытался ребенка увести. Не понимаю, как его охранник вообще мог впустить.
В суде на ее стороне выступала адвокат Елена Балуева, но ее доводы, что девочке будет лучше с матерью, основанные на фактических обстоятельствах дела, суд не принял во внимание. Итоговое решение не одобрили также ее коллеги-юристы.
— Мотивировочную часть суд еще не оформил на бумаге, но решение-то есть, и объективных причин для него абсолютно не было, я как юрист просто не могу этого понять, — отметила курский адвокат Елена Финашкина. — Ситуация из ряда вон выходящая. Даже внешне папа и мама очень разные. Какие основания у суда забрать девочку у нормальной матери — работающей, не пьющей, имеющей квартиру, чтобы отдать отцу, внешне понятно, что выпивающему и вообще не внушающему особого доверия. Почему адвокат со стороны отца требовал немедленного исполнения судебного решения? Понятно, если бы женщина была лишена родительских прав. Но ничего такого нет. Тем более, что есть еще одно важное обстоятельство, которое судья обязана была принять во внимание. Мужчина был заподозрен матерью девочки в нездоровом сексуальном влечении к ребенку, о чем мать официально подавала заявление в следственный комитет. Ведь это заявление о серьезном преступлении. Можно было бы предположить, что женщина сделала это в отместку, однако заявление было подано задолго до суда.
Наша редакция будет следить за развитием ситуации…
