Добрососедские отношения
Каждое утро в советском военном городке начиналось с прогулок с соседскими ребятами. Играли в догонялки, устраивали импровизированный театр, временами в военном городке «гостил» детский цыганский табор. Для его строительства вход шли полотенца, коврики, подушки. Словом, все, что плохо лежало дома. Нам было чем заняться, пока родители работали. Дружили всем двором, в гости тоже ходили гурьбой. Родители находили нас по двум-трем телефонным звонкам:
— Алло! Здравствуйте, Ксеня Княжина не у вас? А где вы ее видели? Хорошо, спасибо.
Следующим звонком мама загоняла меня обедать домой. Отношения с соседями были простые: нужно соли, зайди к тете Вале, за маслом беги к тете Кате. То ли времена общего дефицита сплачивали общество, то ли наши родители были добрее и улыбчивее.
Соседи из Абхазии
Впервые мы выехали за границу — в Абхазию. Наши пограничники строго досматривали багаж, интересовались целью поездки. Постовые отшучивались, рассказывали анекдоты и спокойно ставили штампы в паспорта. «В Абхазии люди улыбчивее», — делали вывод туристы и шагали дальше, на их территорию. Россиян встречали так же добрососедски: угощали фруктами, проводили дегустацию местных вин.
— Мы же соседи! Мы же дружим! — объясняли местные жители.
Если в Абхазии потеряешь деньги и ночлег, то россиянина здесь всегда с радостью приютят.
Перед свадьбой Слава решил испытать свою избранницу Настю и рванул автостопом до Сухуми.
— Нас подвозил трактор! Трактор! И когда он зависал над пропастью, я начинала напевать: «Я люблю тебя жизнь, я люблю тебя снова и снова», — рассказывает Настя.
— Мы гуляли по набережной. А я тогда увлекался фотографией и купил себе отличную «зеркалку». Тут смотрим, за нами машина крадется, идем дальше, а она не отстает. Из автомобиля выпрыгивают двое мужчин, подбегают к нам, здороваются, оказывается, что это местные оперуполномоченные, и говорят: «А вы откуда? Из России? Мы вас очень просим, спрячьте, пожалуйста, ваш фотоаппарат. А то люди у нас очень хорошие, но фотоаппарат у вас очень притягательный. А еще лучше — давайте мы вас проводим. А то страшно за вас как-то», — вспоминает Слава.
— Жили мы у хозяина кафе. Собирались в гостиницу, но тут подошел он и говорит: «Русские?» Мы: «Да». Он: «Соседи, значит! Поехали ко мне жить! А то у меня супруга уехала, скучно одному. А что в гостинице? Нет горячей воды, с колоритом не познакомят! А денег с вас не возьму!» — рассказывает Настя. Добрососедский отдых прошел с вином, фруктами, морем и легендами старожилов.
— Ребят, а можно я к вам как-нибудь в гости загляну, фруктов привезу и уеду. А то у вас в России дефицит витаминов и солнца? — иронизировал хозяин дома.
Съездить в Абхазию — примерно то же, что и сходить к соседу за солью. Вам здесь рады и стараются помочь.
Соседская армия
Жильцы моего дома бьются в конвульсиях на фоне полнолуния. Дворовые бабки объединились в стаю и терроризируют курящих молодых людей. В одиночку выяснять отношения страшно. Утром в дверь Ивана позвонили, он открыл. На пороге стояли восемь остервенелых бабулек. «Пришли выяснять отношения, надо обороняться», — мелькнуло в голове у Вани.
— Ты почему куришь на балконе? Мы тут горели! У нас квартира горела! Совсем не в себе, что ли? — сразу перешла в наступление самая бойкая — Мария Александровна. «Лучше бы не открывал», — подумал Ваня, но было поздно. Все как в песне Высоцкого: «Поднялся галдеж и лай, и только старый попугай громко крикнул из ветвей: «Жираф большой! Ему видней!».
— Екатерина Ивановна, а вы чего возмущаетесь? Я вашей дочери стараюсь помочь, старые вещи жены отдаю, денег вам занимаю. В чем проблема? Я кого-то обидел в этом доме? Не помог вам, когда обращались? Когда вам нужно было поменять трубы, вы пришли ко мне. Так что сейчас происходит? — пытался утихомирить толпу старушек Иван.
— А ты куришь! А мы сгорим! — не унимались бабушки.
Полнолуние прочно вторглось в сознание соседей. Каждое утро они сгребали мусор под моей дверью: друзья приходят к тебе, значит, и мусор тоже твой. Баба Галя, бурча, поднимала тонны пыли возле нашей двери и пыталась начать утро с доброй соседской ссоры. Ее маленький внук делал зарядку, колошматя в нашу входную дверь и дергая за ручку. Впрочем, воспитание малыша бабу Галю не заботило, ей больше нравилось собирать мусор под нашей входной дверью. Дом бунтовал против молодежи. В лифте испражнялись мы, окурки в заросший сорняками газон тоже бросали мы. Холодная соседская война перешла в фазу активных наступлений. Апогеем безумств стал участковый, который пришел в гости посмотреть: курим ли мы на балконе или нет. Посидели, попили чаю. В семь утра нас будил перфоратор и детский плач, в час ночи соседи завывали в караоке: «Все для тебя…» Точку в безумии поставила бабка Ольга Ивановна, которая пришла к «ополченцу» Сергею и начала орать:
— Вы меня заливаете! У вас кран сорвало!
Сережа побежал проверять санузлы, потеков не обнаружил и мирно пошел за Ольгой Ивановной. Поднявшись на два этажа, он вопросительно посмотрел на нее.
— Ольга Ивановна, при всем моем уважении. Как я могу залить вас? Моя квартира на 5-м, а ваша — на 7-м! Это иррационально!
— Повыпендриваешься еще у меня! Больно умные стали! — кричала Ольга Ивановна в след уходящему Сергею.
Луна пошла на убыль, армии бабушек был выдвинут контраргумент, над которым стоило поразмыслить. Момент, когда соседские отношения переросли в гражданскую войну, я упустила. Куряне считают, что так было всегда.
Соседское государство Украина
— Это — как отношения с Украиной. Мы вроде дружим, а вроде уже и нет. Когда им надо, мы дружим. Когда не надо — не дружим. Это нормально! — объясняет сосед Иван.
Раннее утро 2011 года. Едем в Киев. Прошли российскую таможню, впереди — пост Украины.
— Выходим из машины, открываем багажник и все двери, — приказывает украинский пограничник.
— Мы что-то нарушили?
— Нет, нам надо проверить автомобиль, — объясняет он.
Пограничники досматривают машину, копаются в бардачке, перебирают вещи в багажнике. На досмотр уходит четверть часа. Ничего не находят и пропускают дальше.
— Вы простите, приказ был досматривать российские машины, — улыбается и извиняется пограничник.
Киев нас встречает натянутой осенней улыбкой. Таксист не скрывает, что дерет вдвое дороже. Аргумент простой: вы русские. Для своих — дешевле.
— Я люблю свою маленькую страну, я здесь вырос. Ей совсем немного лет, но она гордая и независимая. А вы считаете нас частью России. Это неправильно, поэтому к вам так и относятся, с опаской, — пытается объяснить мне мой киевский друг Женя.
— Слушай, но когда вам нужны деньги, вы просите их у России. Когда вам нужна отсрочка оплаты за газ, вы тоже идете к нам. Откуда такая нелюбовь? — спорю я.
— Да нет никакой любви или нелюбви! Вы это сами себе придумали и живете с этой мыслью. У нас нормальные соседские отношения. Ты же, когда ходишь к соседям за солью, не интересуешься — любят они тебя или нет. Ты просто идешь за солью.
Однокурсница Людмила живет на границе с Украиной. Раньше к соседям катались на велосипеде, дружили деревнями. Проблемы начались осенью 2013 года, отношения с соседями стали напряженными.
— Сначала мы их жалели, сочувствовали, а потом поняли, что во всем они винят нас, русских. Это национальная идея. Сейчас мы готовимся к страшному: закупаем перловку и гречку, воду и спички. Боимся неизвестности и этих странных соседских отношений, но и беженцам готовы помочь.
А потом посмотрели, что вы богатые…
Однажды у меня потекла стиральная машинка. На плиточном полу образовалась лужа по щиколотку. Последствия катастрофы начала устранять моментально, но вода предательски проникла на этаж ниже. В дверь начала ломиться соседка.
— Знаю-знаю. Убираю! Потом к вам приду, подождите, — кричала я.
— Ой, вы только не переживайте. Все хорошо! Разберемся, — резюмировала соседка и оставила меня наедине с потопом. Через неделю об аварии стиральной машинки напоминали скомканные ковры на балконе. В дверь постучали, зашла соседка.
— Здравствуйте, вы помните, что нас затопили?
— Конечно, помню, — кивнула я.
— Мы с вас еще не собирались денег на ремонт брать. Подумали: там некритично, да и молодежь живет. А потом увидели, что вы на машине… и отдыхаете где-то… Дайте денег! — потребовала соседка.
Заграница нам поможет
Юго-восток громили, он буквально захлебнулся в крови. Интернет-пространство передавало слухи о катастрофе, о человеческих жертвах и фашистском беспределе.
— Это вы на нас напали! — кричал приятель Женя из Киева.
— Успокойся, никто на вас не нападал. Кстати, к нам переехали тысячи ваших беженцев. Как они могли переехать в страну, которая на вас напала? — пытаюсь успокоить приятеля.
— Это не беженцы, это лимита из соседних с вами областей. Они приехали, потому что скрываются от кредитов и прочих проблем, — уверял Женя.
— Россия войну не объявляла, а люди переехали, потому что других вариантов у них нет. Спасаются. Кстати, интересно, что побежали они со своей бедой не в НАТО, а к нам.
— Еще увидишь, какие там беженцы, — резюмировал Женя.
Сегодня в Курской области работают 14 пунктов временного размещения. В регионе проживают 732 человека, 277 из них — дети. Им помогают, у каждого своя история побега. Одни реально спасались от войны и благодарны любой помощи: и старым вещам, и простому человеческому теплу и вниманию. Другие просят стекла на айпэд и денег на сигареты, оставаться в России они не собираются.
— Мы тут работать не хотим. А зачем? Планируем вернуться на Украину, как только все успокоится. А за помощь мы признательны, еще бы с квартирой помогли, — делился со мной один из «вынужденных переселенцев», крупный и сильный мужчина.
— А вы откуда бежали?
— Из Рябоконево.
— Это где?
— Рядом с Харьковом. Надеюсь, тут помогут. Ну мы же соседи…
А с моими соседями продолжается «холодная война»: изредка здороваемся, иногда улыбаемся друг другу. Соседские отношения с Украиной тоже складываются непросто: с походами за солью и вежливыми поклонами дипломатов. А хочется, как раньше — дружить дворами и государствами.
