Буквы между газетных строк
В год, когда в зажиточной семье Руновых родился четвертый ребенок — Костя, в России произошла Великая Октябрьская революция. Семья, не знавшая ни в чем нужды, имевшая большое хозяйство: коров, лошадей, овец, коз — была вынуждена отдать все это добро вместе с землями в колхоз.
— Руновы — дворянский род, имеющий владения во Владимирской области, — вспоминает Константин Александрович. — Определением Герольдии от 24 февраля 1848 года утверждено постановление Санкт-Петербургского дворянского депутатского собрания от 22 января того же года о внесении во вторую часть дворянской родословной книги поручика Алексея Рунова с женой Надеждой и сыновьями Михаилом и Константином по чину поручика.
Родовые традиции до сих пор крепки в этой семье. Дочь ветерана Татьяна Константиновна бережно достает из папки пожелтевшие от времени фотографии. «На этом снимке папа вступил в должность директора сельской школы», — передает она мне карточку. Юный парнишка, очень красивый и воодушевленный… Не верится, что ему всего восемнадцать. Но именно в этом возрасте окончивший учительские курсы и два года проработавший преподавателем Константин Рунов возглавил школу.
Эта глава его жизни закономерна. Дети в семье Руновых рано учились грамоте, счету, письму. Несмотря на то, что ближайшая школа находилась в пяти километрах и посещать ее начинали с десяти лет, маленький Костя овладел премудростями письма гораздо раньше.
— С детства я мечтал писать красиво, поэтому постоянно тренировался. Тетради стоили очень дорого, но отец регулярно приносил домой газеты. И я выводил буквы между газетных строк.
Без электричества, без свечей, при тусклом свете лучины Костя писал свои буквы.
С 1934-го по 1941-й Константин Рунов работал в школе. Тогда ликвидация безграмотности была одним из приоритетов государства. Для юного директора в школе сосредоточилось все: работа, стремление к постоянному самообразованию и… любовь. Молоденькая учительница Елизавета Краснова стала сначала возлюбленной, а потом и законной женой Константина. В 38-м у них родилась дочь. Но семейной идиллии не суждено было длиться долго, в сентябре 39-го Германия напала на Польшу, в армию стали призываться даже резервисты, к которым относился и Рунов.
От их жестокости темнело в глазах
«Вереди танков немцы гнали пленных красноармейцев, стариков, женщин, детей… Цинично посадили на броню своих танков русских женщин, некоторые из них бережно придерживали руками своих ребятишек», — от воспоминаний ветерана кровь стынет в жилах. Никто из живущих не должен не только не слышать, но и не видеть таких ужасов. Но для него, как и для многих других, такие картины были повседневной реальностью. Реальностью, к которой невозможно было привыкнуть.
— От этой жестокости и подлости фашистов темнело в глазах, — тихо говорит Рунов. — Кровь стучала в висках, и хотелось лишь одного: бить, бить и бить фашистского зверя. Посмотрев на замерших в окопе бойцов, я понял, что они испытывают те же чувства, что и я. Многие из них, прильнув к прицелам автоматов и пулеметов, с яростью сжимали в руках до побеления пальцев противотанковые гранаты. Были готовы растереть фашистов…
Он встретил войну в 1-й Московской Пролетарской дивизии в боях за Белоруссию на реке Березина, в районах Орши и Могилева. Две недели ожесточенных боев. Вскоре к красноармейцам стало приходить понимание, что силы противника превосходят их собственные.
14 июня дивизия оказалась в полном окружении. И все же 27 июня 1-й Пролетарской дивизии удалось прорвать фронт! Но радоваться было рано, немцы получили подкрепление и свежими силами бросились в бой. А русским неоткуда было ждать помощи, приходилось отступать. С 21 октября дивизия Рунова сражалась в составе 33-й армии на Наро-Фоминском направлении в 80 километрах от Москвы. Впоследствии именно за эти бои Константин Александрович был награжден медалью «За оборону Москвы».
В августе 42-го Рунов становится командиром взвода. Отныне он отвечал не только за собственную жизнь.
— Бои под Смоленском шли настолько ожесточенные, что у нас не было возможности посчитать, какие потери нанесены врагу, — объясняет Рунов. — Поэтому мы судили так: если противник не пошел в атаку, значит, понес большой урон. Один из боев продолжался двое суток. Лишь ненадолго затихал огонь — немцы готовились к очередной атаке.
В момент, когда разверзнулся ад на земле, почтальоны принесли в роты заветные треугольники, сделанные из оберточной бумаги, — письма из дома. Константин с радостью развернул послание, его лицо окаменело… Молодая супруга Рунова скончалась, в тылу у него осталась четырехлетняя дочь.
Вернулся!
Однако война не терпит слабости, вихрь боев и сражений вновь увлек Рунова. Его, младшего лейтенанта, назначают командиром стрелкового батальона. Константин награжден двумя орденами Красной звезды и медалью «За боевые заслуги». Молодого командира направляют на повышение квалификации в Солнечногорск. Оттуда — в 1101-й Плавский стрелковый полк 326-й Рославльско-Тартусско-Рижской стрелковой дивизии.
При подходе 326-й и 330-й стрелковых дивизий к Барятинской и Кирову поступили сведения о том, что рядом на большом аэродроме ежедневно приземляются транспортные самолеты противника с войсками. Была поставлена задача освободить аэродром.
16 и 17 января 1943 года наши пошли в атаку, но она не принесла успеха. Без прикрытия дивизии оказались как на ладони для врага. Немцы отстреливались с воздуха, наша армия несла колоссальные потери. Но они не сдавались, просто не могли себе этого позволить. С 9 по 19 января 326-я стрелковая дивизия потеряла 2562 человека… Несмотря на самоотверженность и храбрость солдат, аэродром так и не удалось захватить. Пришлось отступать назад, к Кирову. В этих боях Константин получил два ранения.
Он встретил Победу в Одессе в должности старшего офицера разведки штаба корпуса. Семья Руновых стала единственной семьей во всей округе, не получившей за время войны ни одной похоронки. Трое сыновей, защищавших Родину на полях сражений, вернулись домой живыми.
Война закончилась, но воинская служба — нет. В 48-м капитан Рунов начал обучение в Высшей военной академии им. Фрунзе. Прилежный ученик, энергичный командир, он без сомнения был обречен на головокружительную военную карьеру. К тому же Рунов был тем человеком, в котором военная собранность и строгость сочетались с отзывчивостью и любовью к людям. Однажды, подходя к дому в Лосино-Островском районе, где он снимал квартиру на период учебы, Константин заметил дым в одном из окон. Не колеблясь ни секунды, он выбил дверь и влетел внутрь. В глаза бросилась охваченная пламенем детская кроватка. Схватив первое, что попалось под руку, — ведро с помоями, он выплеснул его на колыбель и потушил огонь.
Прижав к себе ребенка, который беспомощно перебирал ручонками, мужчина кинулся из помещения. Поступок Рунова стал одной из причин, по которым его заметило руководство академии. Константина определили в группу из нескольких учащихся для подготовки военных специалистов в странах зарубежья.
Однако от поездки в Венгрию пришлось отказаться. Туда отправляли без семей, а у Рунова подрастали уже две дочери. Поэтому вместо Венгрии он оказался на Дальнем Востоке заместителем начальника штаба по разведке воздушно-десантного корпуса. Здесь познакомился с легендарным Василием Маргеловым — основателем российских ВДВ и Героем Советского Союза. Сегодня в память о Маргелове десантники называют ВДВ «войсками дяди Васи».
Там Рунов прослужил 22 года, совершил более 500 прыжков с парашютом. В 1972 году в звании полковника был уволен в запас.
Любовь всей жизни
Однако в жизни этого удивительного человека была не только воинская служба. В молдавском городе Балта Рунов вновь обрел любовь. Ей стала вторая супруга Константина — Варвара Чубинская. Вместе они прожили 64 года. А в день 60-летия супружеской жизни их союз скрепил Бог, супруги обвенчались.
— Я никогда не видела такой любви, такого трепета, с которым отец относился к маме, — говорит дочь ветерана Татьяна. — Это была безграничная нежность, бесконечное уважение…
С той же любовью и добротой папа относится к нам, детям. Он для нас друг, наставник, советчик, пример для подражания, человек удивительной доброты и веры в жизнь и в людей. Они с мамой были невероятно гармоничной парой… Когда папа практически ослеп, мама не дала ему слечь в постель. Нет! Она говорила ему: «Костя, сходи в магазин и узнай, что сколько стоит». И он шел, с тростью, но шел.
И общался с продавцами, и узнавал, а потом возвращался и рассказывал маме. А она отвечала: «Вот тебе деньги, сходи и купи то и то». Так мама не дала ему замкнуться в себе, превратиться в лежачего больного. Уже слепым он выступал в школах, рассказывал детям о войне, гулял один.Сейчас ему 97. Современник страшных, но великих событий… Сегодня Константин Рунов просит только об одном: люди, умейте говорить и слышать друг друга! Горе матерей, потерявших детей, и детей, оставшихся сиротами, боль от ран, отчаяние при виде сгоревших дотла домов… Это никогда не должно повториться.
