Глас народа
Сначала мне показывают пруд. Местные называют его Хохловским. Извиняются, что не побеспокоились приобрести для журналиста ватно-марлевую повязку или противогаз. По периметру водной глади — болотная ряска, трава, мусор и тысячи дохлых мелких рыбешек, величиной от 8 до 12 см — то ли плотва, то ли окуньки — мои рыбацкие познания невелики, а власть и местные мужики расходятся во мнении: чиновники почему-то настаивают, что плотва, а электорат с этим категорически не соглашается. Как по мне — главное, что дохлая и дурно пахнущая. При этом пруд — на самом коротком пути к жилому массиву и детскому саду. Идет народ, закрывает носы, чертыхается.
То, что здесь произошло, жители поселка называют «экологической катастрофой», «разбазариванием бюджетных средств» и «коррупцией». Последнее слово здесь вообще популярно, и это очень возмущает местную власть: «Эти хотынецкие постоянно говорят о коррупции».
Местный житель, представившийся как Владимир Сергеевич, признается: вчера, в воскресенье, он уже звонил в Гринпис. «Но там никто не ответил — выходной, надо полагать. Сегодня буду звонить в Минэкологии, потому что для нашего поселка происшедшее — экологическая катастрофа. Думаю вот, может, и Зюганову позвонить? Все-таки его родина здесь, в 30 километрах…»
Удивительно, но «катастрофа» — рукотворное последствие благого дела: за почти 1,5 млн рублей, треть которых заплатит поселок из своих скудных средств (годовой бюджет Хотынца, по словам его главы Нины Котовой, — 5 млн рублей), здесь убрали «аварийную» плотину и построили новую. Да еще дорожку бетонную протянули вместо старой разбитой. Казалось, население должно радоваться и благодарить власть за заботу. А оно возмущается:
— Дорожка настолько узкая, что двоим трезвым не разойтись, двоим пьяным не расползтись, — сетует военный пенсионер Федорыч. — Все делают не по уму. Знаете, например, когда у нас прошел Бессмертный полк? Не 9 мая, как по всей стране, а 6-го! Потому что на 9-е охота с рыбалкой у некоторых была запланирована. Тьфу!
Уткнувшись поглубже в блокнот, чтобы хоть как-то оградить свой нос от тошнотворного запаха, иду, как понимаю, к главному ключу Хотынца — во всяком случае местные еще недавно считали его святым источником. Здесь все разрушено, замусорено, вода явно не для питья. Какой-то молодой человек с велосипедом, поняв, что не местная, рассказывает:
— Раньше тут даже детей крестили! А теперь вон что. А люди пьют — не у всех есть централизованное водоснабжение. А если электроэнергию отключают и насосы перестают качать воду, — куда идти? Сюда, к источнику. Хотя рядом — канализационные стоки от жилых домов и школы, да теперь еще полумертвый пруд. Напишите: коррупция!
Глас чиновников
С народной гипотезой категорически не согласны в районной администрации. В гибели рыбы, уверяли меня, повинны соседи с Брянщины, которые рыбачили электирческими удочками.
В удочках — вот беда — я не разбираюсь, как и в рыбе. Но, судя по числу мертвых в пруду, здесь, наверное, использовали электрическую бомбу.
Поселковая администрация лукавить не стала. Честно признали: рыба погибла в результате спуска воды при проведении строительных работ.
— Старый водосброс был в аварийном состоянии. Проектом был предусмотрен полный спуск, — объясняет менеджер администрации поселка Хотынец Алексей Алешин. — Но тогда бы вся рыба погибла, не только мелкая. Мы попросили подрядчика этого не делать, спустили пруд частично… Что погибло? Плотва! Она живет только в проточной воде, а тут пруд стоял двое суток. Но крупная-
то выжила! А вот что касается запаха…
— С чего вы взяли, что там есть какой-то запах? — вдруг спросила глава поселковой администрации Нина Котова. — Никакого запаха нет! Мы сегодня там были. Стояли и наслаждались! А нашим людям просто ничем не угодишь! И пить воду из ключа нельзя — сколько раз им говорили: запрещено! Ну раз хотят пить — пусть пьют! И никакой «канализации» там нет. Это просто болото.
— Подождите, говорю, как наслаждались, если там дышать нечем? Я же только что оттуда!
— Да, и что, плохо пахнет? Да ладно вам!
— А разве вам никто не жаловался?
— Никто! Вы — первые, — не моргнув, убедительно ответила глава.
Что ж, вместе с поселковым начальством едем к пруду. Там нас уже поджидают строители, вдруг откуда-то взявшиеся. Стоя прямо на «мостике», они мужественно вдыхают вонь, делая вид, что все — просто отлично. Так что, если бы не проходящие мимо местные, затыкающие носы, я бы, наверное, подумала, что у меня что-то не то с обонянием.
Возмущенных прохожих, с языка которых не сходит слово «коррупция», «успокаивают»: «Не волнуйтесь. Со временем рыба разложится и уйдет на дно — и все будет хорошо!»
Напрасно все-таки мне говорили, что в Хотынце нет цирка. Может, хоть управление Роспотребнадзора прочистит местной власти носы, а прокуратура даст оценку кульбитам?
На экзамен — с ведром
Местный житель Владимир Иванович тем временем предлагает поехать в село Богородицкое. «В Хотынце школа разъезжается — ее, словно бочку, пытаются скрепить, так что я от греха подальше перевел свою внучку в богородицкую школу. Но там другая беда: крыша течет. Да так течет, что прямо в классах ставят ведра».
Школа встречает новеньким пандусом. На это деньги нашлись.
— У вас, что, учатся дети-инвалиды? — спрашиваю.
— Нет, — отвечают учителя. — Но таков стандарт. Поставили.
— А как же крыша?
— Крыша течет уже два года. Об этом знают все: районная администрация, департамент образования. Мы вместе с детьми и родителями недавно написали обращение к губернатору с просьбой помочь, приложили фотографии. Нам не отказано, и мы очень надеемся, что ремонт будет сделан. А пока — с ведрами. Оно, конечно, учебный год закончился. Но нашу школу определили в качестве учреждения, где девятиклассники всего района сдают экзамены. Хорошо, что пока не было сильных ливней, а то хоть зонты раскрывай в классах…
О проблеме, действительно, знают в райадминистрации. Начальник отдела образования Любовь Зарубина показывает письма, обращения, заключения надзорных ведомств о признании ситуации в богородицкой школе как чрезвычайной.
— Уже разработан проект ремонтных работ и крыши школы, и крыши спортзала. Осталось только найти деньги, и здесь мы очень рассчитываем на помощь губернатора Вадима Потомского, на его резервный фонд.
Ну хоть что-то здесь по-серьезному.
— Зря вы так. У нас много чего по-серьезному, — говорит Владимир Иванович. — Хотите провезу вас по поселку?
Хочу. Едем.
— Здесь раньше ПАТО было, люди работали. Теперь будет магазин «Пятерочка». А тут — крупорушка стояла. А здесь — вальня — валенки валяли. Была птицефабрика, колбасный цех… Теперь на работу либо в Орел едут, либо в Москву, детишек бабушки воспитывают.
…Ямка, канавка, ямка. А вот и гладенький асфальт — проложен по улице, где стоит дом главы райадминистрации Никишина. Красивый. Отличается от других добротностью и основательностью. И забор ему под стать. Опа! Тормозим: лежачий полицейский.
— Единственный на весь Хотынец, — объясняет водитель. — Восемь лет добивался, чтобы такой положили у детского сада — не добился...
Такая вот хотынецкая мозаика… Расстаемся с обещанием позвонить друг другу, если будут новости. В это время строители частично спускают пруд — обещают, что погибшая рыба уйдет вместе с водой.
…Через два дня выясняю: не случилось. Плотва-окуньки как отравляли все вокруг, так и отравляют. Бывалые рыбаки утверждают: если стихнет ветер и установится жара, через несколько дней брюхом вверх поднимется и крупная рыба. Остается надеяться, что прокуратура и Роспотребнадзор приедут сюда раньше и понудят власть навести порядок.
