Напиши мне письмо, хоть в две строчки всего
Вся история, изложенная в обращении в редакцию, напоминала бред или розыгрыш: «Стрекалов был принят на работу в 2011 году. До начала 2017 года исправно выполнял свои обязанности. С начала 2017 года постоянно угрожает мастеру участка Петришину В.Ю. Публично оскорблял его и рабочий коллектив». Что это? Стихи Корнея Чуковского «Тараканище» в реальности? Помните? Звери испугались усатого таракана, да так, что «волки от испуга скушали друг друга». Далее авторы утверждали, что упомянутый слесарь, имея сдельную форму оплаты труда, не работает с 6 февраля этого года, следовательно, предприятие не может удерживать из его зарплаты деньги, производя выплаты по исполнительным листам, в том числе по алиментам.
Авторами письма оказались простые слесари. Таких в советское время называли «рабочей косточкой», авангардом пролетариата. А упоминавшийся начальник участка Петришин в момент появления журналиста писал заявление в прокуратуру Сеймского округа города Курска: «26 апреля Стрекалов в оскорбительной форме, в очередной раз, в присутствии работников участка угрожал «разобраться со мной», «поставить на колени», размахивая передо мной кулаком с зажатым в нем массивным телефонным аппаратом».
— Стрекалов пишет жалобы во все инстанции. Такого количества проверок из различных надзорных инстанций, от трудовой инспекции до прокуратуры, у нас за все годы работы не бывало, — пояснили присутствующие в кабинете люди, — не приезжали только из Спортлото и Лиги защиты бездомных животных.
Мне показали копию жалобы слесаря в прокуратуру Сеймского округа: «На предприятии отсутствуют: противопожарная автоматическая сигнализация; автоматическая система пожаротушения, средства пожаротушения; не проводится противопожарный инструктаж, не соблюдаются требования Правил пожарной безопасности. Директор Курского филиала «ЭССП» подвергает опасности мою жизнь и мое здоровье, жизнь и здоровье работников предприятия» и т.д. «Прошу провести проверку в присутствии меня и моего представителя по доверенности Стрекаловой Виктории Анатольевны», — пишет 10 апреля этого года прокурору простой «курский навальный».
Через четыре дня прокурор округа Гуфельд дает указания разобраться. И представитель пожарной охраны МЧС тут же пришел на предприятие с проверкой. Как до него приходили представители других инстанций.
И инспекция по труду приходила. И нарушения нашла. И виновные в нарушениях тоже обнаружены.
Жалобы простой слесарь (или его представитель по доверенности) строчит во все инстанции. Когда работать-то успевают? Или совсем не работают? И мысли свои формулируют бюрократически правильно. Как будто подсказывает кто-то. Или диктует.
Хотя вопросы и к письму слесарей в нашу редакцию тоже были. Например, как понять фразу: «Слесарь механосборочного цеха Стрекалов с 6 февраля 2017 года не работает». В смысле? Проходит проходную, заходит в цех, и… все? Да. Так и есть. Почему не работает? То ему спецовку не выдали, то инструктаж не провели, то еще что-то не… А вот как понять тов. Стрекалова, который шесть лет знал человека как мастера своего участка, а потом говорит: «А я приказа не видел о евонном назначении…» От таких сентенций глухие начинают слышать, а немые — говорить. Причем на одном языке международного общения.
Диалог с пролетариатом
Что произошло с суперслесарем Стрекаловым после нового 2017 года, непонятно никому. Как получилось, что человек, который до этого шесть лет проработал бок о бок с другими работягами, внезапно переменился? Не будем гадать, дадим слово людям, которые его знают. А может, им казалось, что знают?
— У нас бригада, в конце концов. Человек подписывает договор, работает и работает. Все нормально. А в последнее время у нас заказов пошло побольше. Заработки получше. В бригаде есть и помоложе люди, — говорит слесарь Михаил Маслов, — сколько можно подсобником работать? У нас все люди взаимозаменяемые, кроме Стрекалова. Любой из нас любую операцию исполнить может. Но и молодежь надо продвигать. А он из стариков. Ему предлагают: «Переходи на другую работу. Посложнее. Поответственнее». Он: «Нет! Я специалист именно на этой работе».
М.М. продолжает: «Вот здесь сидят ребята. Я любого заменю. А любой из них меня заменить может. Кто такой подсобник, знаете? На стройке каменщик кладку делает, а подсобник ему кирпич таскает. Зарплаты разные. А он не хочет становиться каменщиком».
— Как подсобник? Он же слесарь?
— Ну, у него менее квалифицированная работа, чем у нас.
— Мы ему предлагали перейти на другие операции, более ответственные, — врывается в разговор еще один слесарь Александр Шевелев, — а он нам: «Мне жена говорит: «Здесь работай, а здесь не работай». Ему все до фонаря: мастер, бригада, коллектив. Вот, ему персональные наряды давали. Мастер выдавал в присутствии бригады, начальника цеха. Он садился и ничего не делал.
— А мотивация у него какая?
— Да не знает никто. Я за весь цех могу сказать. С ним в бригаде никто не будет работать.
— Не хотите?
— Нет! Он нам всем сказал: «Мне на вас наплевать!»
— Вы не люди что ли?
— Да мы для него... (нецензурное выражение).
Опять дохнуло чем-то знакомым из советского прошлого. Рабочий класс сказал: «Пошел вон!» Но ничего не произошло.
Самое странное: никто не может объяснить мотивацию человека, который внезапно становится «правозащитником» себя любимого. Ну не тянет слесарь Стрекалов на уровень академика Сахарова. Хоть вся его бригада тресни поперек и вдоль.
Пока все его коллеги вкалывают, г-н Стрекалов, по их утверждению, поддерживает здоровый образ жизни. Отжимается на станках. Подтягивался на турнике в цеху. Хотя, справедливости ради, надо заметить, что недавно кто-то турник болгаркой срезал. В общем, такой работе позавидует каждый. Еще бы и деньги платили.
Так не хотят. Ни рабочие, ни руководство предприятия. Удивительное единодушие рабочего и капиталиста. Знали бы его экс-коллеги по бригаде, что слесарь Стрекалов работает на жуть каком вредном производстве, чуть ли не красную ртуть куда-то там заправляет, — такую историю рассказывали его знакомые. Но по факту…
— Он не хочет работать ни на одной ответственной операции там, где качество изделия проверяет контролер, — говорит мастер участка Владимир Петришин, — грубо говоря, одну гирю макнул, другую гирю макнул (имеется в виду в краску. — Прим. ред.), а перед этим сборка. Там единственное, что можно перепутать, — три (!) шайбочки. Брака нет, в принципе быть не может. На других операциях такой же слесарь режет трос с точностью до миллиметра. Другой — запрессовывает гирю с точностью до микрона. Третий нарезает профиль с той же точностью…
— А Стрекалов от более сложных и ответственных работ отказывался. Тогда с 6 февраля ему стали индивидуальный наряд-задание под роспись выдавать. Так он подписываться отказался.
Вот в феврале Стрекалову и объявили выговор. Как меру воспитания. Может, исправится? Не угадали. С тех пор (всего за два с половиной месяца) таких актов, подтверждающих вручение (и зачитку вслух) нарядов на работу под акты, стандартных заявлений Стрекалова об отказе выполнять работу и т.д. накопилось большая папка-скоросшиватель. Восемь сантиметров в высоту.
Этот разговор происходил 26 апреля.
Мы все пытались понять: рабочий класс всегда имел свои методы воспитания нерадивых. Но тогда не было гаджетов… Это сегодня слесари могут ходить с «пудовыми» смартфонами, записывать, снимать и т.д. и т.п. Каждый мужик из цеха №1 чувствует себя звездой сериала: «Стрекалов, цех №1». Вот только желание набить морду автору у пролетариата не пропадает. Мозолистые руки чешутся… Но кино мешает. А еще почему-то вся бригада говорит, что Стрекалов не сам по себе, а просто марионетка в руках жены Стрекаловой Виктории Анатольевны. Дамы с проблемой в полицейском аспекте.
Честно говоря, личность слесаря, «затерроризировавшего» предприятие и простых мужиков, которые любую проблему могут решить ударом «в бубен», нас не на шутку заинтересовала. Особенно узнав про финансовые проблемы нашего героя. Оказалось, что фамилия Стрекалов является паролем для управляющей компании, обслуживающей дом, где он проживает. Для кредиторов, которые давали ему деньги в долг. А уж в службе судебных приставов Сеймского округа и в суде Промышленного района г. Курска чета Стрекаловых значится в лидерах неформальной Доски почета.
Зайди-ка к нам и все узнаешь. Сегодня долго не уснешь
Если зайти на сайт Федеральной службы судебных приставов, то скромный «неработающий» слесарь Стрекалов должен по исполнительным листам никак не меньше 180 тысяч рублей. Что ж, с кем не бывает? Кредиты, то-сё… Но исполнительные листы в бухгалтерии предприятия раньше лежали просто на физических лиц, а тут пришли алименты на ребенка. Такие вещи, по закону, приставы взыскивают в первую очередь. Бухгалтерия в шоке. Такой бумаги там еще не видели. Не надо думать о слесаре плохо. Он не разведен. Просто решил, что кроме общей коммуналки отдельно станет оплачивать не менее трех лет алименты на ребенка. За прошлые годы и еще чуть-чуть. Т.е. предприятие получило очередной исполнительный лист. А там «ни в сказке сказать, ни вслух произнести»… Решение о взыскании было вынесено согласно нотариальному соглашению между супругами. Две тысячи двести пятьдесят рублей стоила слесарю бумага, которую заверила нотариус Оксана Харламова. Согласно ей, с 15 ноября 2016 года пролетарий Стрекалов должен платить ребенку удивительную сумму, размер которой составляет не просто обычную для алиментщика одну четвертую его доходов, — не менее 35 тысяч рублей в месяц. На предприятии от таких цифр обалдели. То есть подсобник зарабатывает 140 тысяч в месяц?
Расскажи-ка мне сказку, красавица
Разговор с героем нашей саги состоялся тут же. Его, пользуясь старинной терминологией, пригласили на «собрание трудового коллектива». Парень очень не хотел заходить. Стеснялся из-за того, что его попросили оставить гаджет у секретаря. И лишь благодаря настойчивой просьбе корреспондента «МК Черноземье», заявившего, что абсолютно не возражает и даже требует, чтобы не трогали «слесарный» телефон, г-н Стрекалов, присев в кругу своих коллег, даже позами выражавших презрение, соизволил попытаться прояснить некоторые вопросы. Непонятно, по какой причине, но пара мужиков, плюнув под ноги и пробурчав что-то похожее на «Сколько можно слушать эту его х…(далее неразборчиво, по смыслу похожее на «ерунду») под нос, вышли из кабинета.
Задаю вопрос Стрекалову:
— Уважаемый, вот народ говорит, что вы с 6 февраля не работаете?
— Где зафиксировано? — следует ответ.
— То есть вы не работаете с 6 февраля, правильно понимаю?
— Поясняю. Из документов сказано, что мне не выдается спецодежда.
— А вы в чем сейчас?
— Я?
— Да.
— В спецодежде, которая выдана, только 24 числа.
— То есть вы работаете с 24 числа?
— Нет, не работаю.
— А сейчас причина в чем?
— А это к руководству. Там есть накладные все…
— А как получилось, что у вас алименты 35 тысяч рублей в месяц? У вас зарплата 140 тысяч?
— Узнайте.
Дальнейшая беседа была в таком же ключе.
«МК Черноземье» стало очень интересно: раз нас посылают к руководству за документами, надо в них заглянуть. Посмотрели. А потом начали копать.
В результате нашлись кредиторы слесаря Стрекалова, пароли, явки, адреса. Те, которые благодаря гениальному ходу с нотариусом останутся минимум на пару лет с носом. Интересы детей — прежде всего. Так гласит закон.
А попутно выяснили, что всем, что есть или было у простого «курского навального», видимо, распоряжается супруга, как доверенное лицо. А он — так. Рядом стоит. Кстати, мужик, хоть и спортивного вида, на лицо не Ди Каприо и, увы, не Бельмондо. Хотя кто знает, куда заведет женское сердце? А вот как простому слесарю давали серьезные суммы в долг, вопрос интересовал?
— Я Стрекала знаю давно. В одной школе учились, он меня года на три моложе, — рассказывает Ирина Дерюгина, которой по состоянию на 3 мая 2016 года он оставался должен почти 64 тысячи рублей. А весь долг она выбивала несколько лет с помощью тех же судебных приставов. — Они с моим мужем были дружны. Он сказал, что надо в Польшу за товаром ехать. Я и помогла.
Знаете, что-то произошло. Вовка-то (Стрекалов) мужик был ничего. А… Вика (жена его) на меня заявление писала в полицию. Да получилось-то как. Он продает квартиру после смерти мамы. Я интересуюсь: когда отдашь долг? Обещает. Вот-вот, вот-вот… Не отдает. Это года три-четыре назад было.
Ну а дальше… выяснилось, что скромная супруга простого русского слесаря, которая в декабре 2014 года привлекалась по ст. 116.1 УК РФ (нанесение побоев), обвинила кредиторшу, а заодно и ее сына чуть ли не в покушении на жизнь и здоровье. Все обошлось. Полиция разобралась. Дальше истец и должник встречались только в суде.
Когда журналисты «МК Черноземье» начали изучать биографии супругов, стали всплывать настолько нелицеприятные факты, что оказалось очевидным: чета Стрекаловых может оказаться карой для силовых структур. Эту семейку действительно боятся. А как иначе понимать бездействие правоохранителей? Притом, что по нашим скромным подсчетам, согласно все тому же сайту ФССП, законный представитель слесаря Стрекалова, супруга его то бишь, должна 127 тысяч 800 рублей. В том числе и за коммунальные услуги.
Недра принадлежат народу и Стрекаловым
«Управляющая компания Курска» обслуживает тот самый дом, в котором живет замечательная чета Стрекаловых. Нужно ли объяснять читателю, что журналистов в таких ООО не жалуют... Мало ли что напишем про проблемы ЖКХ? Но фамилия наших героев действует как волшебное слово.
— Говорит такая фамилия о многом, особенно нам, — рассказывает начальник правовой службы УК Валерий Афанасьев,— они вечные должники за коммунальные услуги. Иски подаются нами в суд, но никто не пытается взыскать долги. Есть такие люди, которые считают, что вообще ни за что не должны платить. Вода. Горячая, холодная. Коммунальные услуги. Это все — его, а за свое он не платит. Недра принадлежат народу и, видимо, Стрекаловым! Суды этой парочкой по нашим искам проиграны. Больше скажу: судьи их уже слышать не хотят, потому что знают их аргументацию. Они к нам вдвоем приходили. Я не знаю, что это такое. Может, самовнушение или что? Это тот момент, когда человек переходит определенную грань восприятия действительности. Они видят только свою как бы правду.
— Сколько сейчас приходится на них коммунального долга?
— Сразу не скажу. Надо документы поднимать. Но десятки тысяч рублей.
— Как взыскивать собираетесь?
— А как проходит срок взыскания, нам судебные приставы беспомощно пишут о невозможности взыскания. Стрекаловы к нам, кстати, приходили. Знаете, бывают проблемы с электричеством. Пробки выбило или еще что-то. Просить электрика, который тоже их собственность, как они считают. «Пусть идет и сделает!» Такой вот их указ.
— И электрик пошел?
— Нет, конечно. Наверное, следует рассчитаться, а потом уже что-то требовать! С какой радости? Кстати, мошенники имеют склонность верить в то, о чем они говорят. Ну не может человек не признавать свои долги. А если может, то у человека сформировался стереотип мышления. Это как с шахидами, которые взрывают сами себя по убеждению. Так и здесь. Очень близко к помешательству.
А вот теперь подведем итог: в активе есть странный слесарь, который в долгах по самое... то самое. Квартиру у него не отберешь. Наверное, там голые стены. Но проверить нельзя. Судебные приставы сетуют, что их не пускают. Супруга Стрекалова, которая везде представляет нашего персонажа, имея при этом существенные долги, тоже, видимо, неимущая.
Правда, поговаривают про какую-то парикмахерскую в «Доме быта», оставшуюся по наследству от мамы. Но это же злые языки говорят? А по большому счету, все это напоминает мошенническую схему. Где все лохи. И автор статьи, и рабочие первого цеха, и приставы, и судьи, и полицейские, и прокуроры, и вы, наши читатели.
Механизм мошенничества
Когда человек по каким-то причинам не хочет оплачивать долги частным лицам или организациям, как в случае с нашим персонажем, он начинает изобретать различные схемы уклонения от уплаты долга.
Например, заключает нотариальное соглашение с собственной женой о выплате ей на содержание их совместного ребенка фиксированной суммы денежных средств, превышающей не только 25% от суммы заработка, что определено действующим законодательством РФ, а в значительной степени превышающей весь заработок алиментщика. Таким образом, все заработанные непосильным трудом деньги остаются в семье, при этом он остается еще и должен собственной жене по уплате алиментов (и этот долг месяц от месяца растет), а кредиторы могут чупа-чупс обсасывать, выражаясь международным языком.
При этом не исключено, что жена этакого персонажа подписала аналогичное нотариальное соглашение со своей стороны и также наращивает долг перед мужем. И тогда ее кредиторы тоже могут ознакомиться с особенностями различных видов чупа-чупса. Но ведь это их частное дело. Не так ли?
И здесь возникает вопрос к правоохранительным органам: имеется ли в этой замечательной схеме умысел на мошеннические действия? Как нам кажется, вероятность этого высока.
И тут возникают вопросы: есть в стране закон? если есть, то где? и для кого? И почему по первому зову этой скандально известной парочки появляются и устраивают кипучую деятельность трудовая инспекция и пожарная охрана? Почему при одной мысли о возможной клеветнической жалобе в свой адрес впадают в трепет и ступор обычно принципиальные и беспристрастные судьи и силовики? Ну и в завершение: неужели руководству администрации Города воинской славы-Курска нравится быть конторой-посмешищем, работу которой парализует «таракан-тараканище»?
