О божественном начале и не только
...Наша ночевка у Джона была весьма символичной. Мы, миссионеры из России и Украины, едем трудиться в Туркана, к непримиримым врагам Пакота, ночуем у угандийца, который служит в Пакоте, а его жена — туркана. Когда в ночной беседе я сопоставил все эти факты, у меня немного закружилась голова. И вдобавок ко всему — нас принимает у себя совершенно незнакомый человек, не требуя платы или благодарности.
Ложась спать, мы предупредили Джона, что хотим выехать с рассветом и вставать будем в 5:30. Завтракать мы не планировали, думали, что перекусим, когда доберемся до озера. Но совершенно неожиданно, Джон разбудил нас в 5 часов — рядом с моим спальным мешком стоял поднос с чистой теплой водой и мылом…
— Доброе утро… Умойтесь, сэр…
От неожиданности такого поворота событий я оторопел.
Джон сидел и невозмутимо смотрел на нас. Он встал около 4:30, принес чистой воды, подогрел, заварил чай с молоком — рядом с его матрасом стоял термос. И это все для нас, для незваных путников.
Умываясь, я пытался сглотнуть «случайный» ком в горле. За все время пребывания в Африке я впервые столкнулся с таким жертвенным и бескорыстным радушием. До этого практически всегда любое незаурядное проявление гостеприимства заканчивалось деньгами. Эти «Give me something small»… И тут я вспомнил евангельскую вдову из храма. Жертва не от изобилия, а от скудости. И все абсолютно чистосердечно, искренне. Попивая ароматный чаек с молоком, я испытывал муки совести за свой цинизм — отвык я от такого христианского отношения здесь.
— Хорошая дорога к озеру начнется через три километра от моего дома. Тут густой кустарник и множество узких тропок, поэтому я вас провожу.
У меня уже не было сил удивляться. Джон, через тебя Бог показывает, что не все потеряно. Что есть смысл трудиться. Что есть верные люди. Чересчур громкое сравнение, но это, как Илия услышал от Бога, о том, что есть еще не преклонившиеся перед Ваалом. Ваал Африки — надежда на деньги, упование на белого человека, на благотворительные организации, на любую «халяву». И для получения легкой прибыли можно обмануть, втеревшись в доверие, можно цинично украсть — а можно создать церковь, а еще лучше целый союз и качать деньги из прихожан и из миссионерских организаций. Но сколько таких простых «Джонов», учителей школ, рабочих, простых людей, в жизни которых легко узнается образ их Спасителя? Они не так часто попадаются на глаза, но они есть. Эти мысли крутились в голове, пока мы шли до дороги, узкими извитыми тропками. Джон без умолку рассказывал о том, какие препятствия будут ждать нас в пути, в каком селе куда поворачивать, давал множество ценных указаний. Потом достал дешевый мобильный телефон и продиктовал номер сельского старосты, из деревни у самого озера — дескать, если понадобится какая-то помощь.
Дошли до широкой, относительно ровной грунтовой дороги. Ровно на восток. Обнялись, попрощались, поблагодарили. Джон пошел обратно в село, к своим повседневным обязанностям — мы поехали навстречу рассвету.
Неожиданные хитрости «безымянной» реки
Солнце еще не поднялось из-за гор на горизонте. Воздух был прохладным, изрядно бодрил. Дорога продолжалась без поворотов, ям, камней около 10 километров, и мы уже расслабились, как будто так будет на всем протяжении пути, с картой уже не сверялись — никаких ответвлений не было. Джон говорил про реку. Вот она, сезонная речка — заполняется и представляет собой бурный широкий и опасный поток в сезон дождей. А в сезон засухи — несколько сливающихся и расходящихся ручейков в середине грязевого русла. Сейчас река представляла из себя множество мелких, но широких ручейков и была шириной около 150 метров. Продолжения дороги на том берегу видно не было. Решили форсировать, но сразу столкнулись с трудностями. Дно первого ручейка представляло собой жидкую вязкую грязь — явно не для пересечения на мотоцикле. Пришлось слезать с транспортного средства, снимать часть поклажи и переносить на ближайший островок между ручейками и рубить при помощи мачете ветки, настилать в ручей. Все манипуляции заняли около 20 минут, но это был только один ручеек из множества. Да и само русло было непредсказуемо — выглядело везде как мокрый песок, но где-то этот песок был надежный, а где-то мгновенно затягивал. Повторяя несколько раз одни и те же действия перед каждым ручейком, мы приближались к противоположному берегу. И когда оставались какие-то считанные метры, мотоцикл надежно завяз в трясине почти всем задним колесом. Разведка выяснила, что до самого берега будет такая зыбь. Прежде чем вызволять нашего железного коня, пришлось долго собирать бревна и ветки и выстилать ими всю дорогу до твердой почвы. Никаких признаков дороги, даже пешеходной тропинки на берегу, к которому мы с такими трудностями приближались, не было. Охватывало легкое уныние. Солнце поднялось уже достаточно высоко и ощутимо припекало. В конце концов, грязные, мокрые, усталые мы выкатили мотоцикл на твердый грунт. Отдышались и занялись поиском тропинки. Карта показывала несколько дорожек от русла к озеру, но не видно было, где они начинаются у берега. На снимках они выныривали из густой зелени, на приличном расстоянии от речки, словно ниоткуда. Поиски увенчались успехом, дорожка была найдена, но пришлось еще задержаться, чтобы снять цепь мотоцикла и очистить от грязи.
Далее тропа вилась узенькой полоской среди кактусов с внушительного размера иглами. При мысли, что будет, если Вова не справится с управлением и мы вылетим на такую обочину, в животе что-то дергалось. Но, к счастью, ничего подобного не произошло. После полуторачасового «петляния» вокруг кактусов и колючих кустов мы выехали к большой деревне. Высокая влажность воздуха подсказывала, что озеро уже где-то совсем близко. Уже не удивившись охотному радушию местных, мы уточнили, какой дорогой ближе всего подъехать к озеру. Планы позавтракать на его берегу провалились, и мы надеялись только на поздний обед.
Конец бескорыстию
Дорога шла вдоль хребта, окаймлявшего котловину с водоемом. Между дорогой и водами располагалось огромное количество маленьких деревень. Овцы, козы, верблюды то тут, то там выныривали из зарослей, иногда сопровождаемые подростками-пастухами. В набедренных повязках, с луками, надетыми на руку и пучком стрел. Ощущение, будто ты перенесся на пару-тройку веков назад. Найдя удачный спуск, мы уже ехали прямиком к желанному берегу — время оставалось только приготовить обед, искупаться и ехать дальше. Берег, на который мы выехали, представлял наполовину затопленную лужайку — кусты и деревья стояли в воде. Не самое удобное место, но желания искать лучшее место и ехать дальше не было. Остановились, пошли попробовать воду. В это время из зарослей неспешно подошла группа вооруженных луками и копьями мужчин в традиционной одежде. Остановившись метрах в пяти от мотоцикла, они начали с нескрываемым любопытством нас разглядывать. Старший из них подошел поближе и начал говорить. Языка Пакот мы совершенно не понимали, и его это явно раздражало. Он возмущенно несколько раз показал на озеро, потом на нас и мотоцикл, потом снова на разноцветные воды. Интонация была недовольной. А потом он еще показал характерный жест пальцами — потер указательным пальцем о большой — и снова многозначительно указал на воду. Пора было вернуться с небес на землю, мы по-прежнему в Кении. Все стало понятно: хочешь отдохнуть на берегу и искупаться — заплати деньги. Разговор, насколько это правомерно с их стороны, даже если бы мы понимали друг друга и говорили на одном языке, был бы совершенно бессмысленным.
Вова попытался спросить на суахили, сколько они хотят с нас, за пользование озером. Старший в делегации понял вопрос и нахмурился, по видимому, вспоминая числа на суахили. Перекинулся взглядом с парнишкой помоложе, который присел на корточки и оценивающе на нас поглядывал. Тот, похоже, был лучше образован и знал числа даже на английском. Парень нахмурился и выдал:
— Трист.. Четыреста шиллингов. — Больше ничего сказать ни на суахили, ни на английском он не мог.
Старший бросил на него крайне неодобрительный взгляд и твердо поправил на суахили: «Пятьсот!», после чего указал поочередно сначала на Вову, потом на меня.
Значит по 500 шиллингов с каждого. Кажется, у ребят при виде белых помутился рассудок и куда-то подевался здравый смысл. Если бы они попросили хотя бы по 50 шиллингов, то, учитывая, что мы устали и нам меньше всего хотелось уезжать, не пообедав и не искупавшись, мы заплатили бы, и они на ровном месте «заработали» бы 100. Но своей жадностью они все испортили — мы решили поискать другое место.
Новые места и встречи
Снова узкая дорога , затем широкая, каменистая, вдоль хребта, русел ручейков. Через полчаса она вывела нас к бухте, поросшей скудно кустарником, множеством сухих деревьев. Тут паслись верблюды, меланхолично провожавшие нас взглядом. Людей не было видно. По всем параметрам — подходящее для остановки место. Съехали с дороги поближе в воде, начали собирать дрова. На счастье берег был усыпан сухими стволами и множеством хвороста. У нас на обед было припасено богатое лакомство — целая курица. Планировалось запечь ее целиком на костре. На небе не было ни облачка, солнце перевалило зенит, но палило так, что казалось, мы станем запеченными быстрее, чем курица. Единственная тень — от мотоцикла. Ну и от пасущихся на некотором расстоянии от нас верблюдов. Нужно было не зажариться самим, приготовить обед, поесть и снова в путь. Мы уже существенно отставали от графика. Поэтому быстро собрали дрова, я натер курицу специями и солью, поместил на палку, как на вертел, начал запекать. Но, находясь рядом костром, был практически в положении поджариваемой курицы: пекло и от огня, и от солнца. Приходилось каждые 7-10 минут ходить остужаться в озере. Когда я заходил в воду, то удивлялся, почему она не шипит и от меня не идет пар — казалось, что я раскален докрасна. Курица приготовилась, быстро перекусили, сидя на камнях, остудились в холодной воде Тарквелл и стали собираться дальше. Нужно было вернуться до большого села и там уточнять дорогу, по карте было сложно разобраться.
Стоит отметить, что пейзаж вокруг озера был сказочно красив: горы, тремя грядами, друг за другом, самый высокий ярус которых был уже в облаках. Цвет воды, ближе к берегу был голубовато-серым, а вдали становился почти изумрудно зеленым. Над озером кружилось множество птиц, регулярно одна из них камнем падала к воде и поднималась с рыбой в клюве. Завораживающий вид, но надо было отправляться в путь. Продукты и вещи снова привязаны к багажнику, и мы едем в обратном направлении. Вернувшись в село, стали искать старосту, чтобы узнать какой дорогой продолжать путь. В итоге, объяснить нам дорогу собралась группа из10-12 мужчин, каждый желал быть полезным. Они громко совещались между собой, а один из них, знавший английский, доводил до нас окончательные выводы всей группы. Мы рассказали о негостеприимных аборигенах с берега, которые желали поживиться за наш счет. Возмущению жителей не было предела. Они недовольно вскрикивали, махали руками над головой, причмокивали и цокали языком.
Вечерело. Мы решили проехать максимально до темноты, так как к вечеру следующего дня нас ждали в Лодваре. Грунтовка была вполне сносной по количеству камней и ям. Двигались достаточно быстро, но постепенно солнце клонилось к горизонту, необходимо было выбирать место для ночлега. Мы обратили внимание на широкое песчаное русло сезонной речки, окаймленное густыми зарослями, и поехали по нему в сторону от дороги, пока ни нашли удобную ровную площадку под огромным раскидистым деревом. Немного в стороне начинались кукурузные поля. В русле кем-то была выкопана яма для воды, которая — густо оранжевого цвета — уже набралась. Оставалось совсем немного времени до темноты, чтобы организовать ночлег. Отвязали вещи, сложили возле мотоцикла. Собрали дрова, из воды цвета «Фанты» сварили чай. Когда провел весь день в пути, шелест ветра в кроне дерева, завывание и тявканье шакалов в горах, трескотня насекомых — это лучшая колыбельная…
Читайте по теме:
Врач-миссионер из Курска рассказал о работе в Африке
История курского врача-миссионера взбудоражила Интернет
