Понудил суд
— Орган специальной компетенции — управление по охране ОКН заработало в феврале этого года. За это время градозащитники и краеведы, и вы, прежде всего, приложили немало сил, чтобы поставить под охрану то ценное в Орле, что еще не уничтожено людьми и временем. Что конкретно уже можно записать в достояние областного центра? Вы нашли взаимопонимание с чиновниками?
— Первые заявки с комплектом документов и просьбой поставить под охрану два старинных дома по ул. Карачевской, 44 и 46, я подал в управление культуры два года назад. Но они, не рассматриваясь, были отклонены с предложением сделать еще и историко-культурную экспертизу.
— Сделали?
— Мне, преподавателю музыкального колледжа, это не по силам. Одна такая экспертиза стоит порядка 50 тысяч рублей.
Однако через год изменилось законодательство, и «в мою пользу» — теперь от заявителей не требуется проведения экспертизы, и подать заявку может любой гражданин. Новый закон был принят в октябре 2014 года, с января 2015-го вступил в законную силу. Я дождался этой даты и подал заявку сразу на 11 объектов — старые дома в центре Орла, в основном, первой половины-середины XIX века. Но, не смотря на то, что изменился закон, управление культуры это проигнорировало и вновь мне отказало, сославшись на… отстутствие историко-культурной экспертизы. И я пошел в суд. Длился он долго, полгода, но в конце концов 4 сентября было вынесено решение в пользу культурного наследия. О нем, к слову, стало сразу известно во всей стране, потому что его как «первую ласточку» опубликовал федеральный сайт «Хранители наследия». Так вот суд обязал областное управление культуры проводить работу по установлению историко-культурной ценности объектов старины и рассматривать такие заявления, как мое.
Чиновники долго не хотели исполнять решение, пока в декабре я не обратился в службу судебных приставов. При угрозе быть оштрафованными на 50 тысяч, они все же рассмотрели заявку. Но приняли всего три объекта из одиннадцати. Меня на рассмотрение даже не пригласили, хотя это неправильно, на мой взгляд.
Особенно мне жаль, что отвергли дом № 43 по ул. Панчука. Это редкий тип одноэтажного жилого дома, наугольного, со скошенным углом, с люкарнами (слуховыми окнами). Он уникален тем, что входит в фронт застройки, то есть делает панораму улицы; XIX век. К сожалению, у нас часто путают техническое состояние объекта с его историко-культурной ценностью.
— Специалистов по историко-культурному наследию этот момент не должен интересовать — только историко-культурная ценность
Первая тройка
— Но все же три объекта были приняты под охрану. Что это за дома?
— Дома по ул. 1-я Пушкарная, 3 и 8, а также Карачевская, 44. Первый дом — 1876 года, его архитектор — И.Ф. Тибо-Бриньоль. Принадлежал дом купцам Власовым, а они, как известно, скопцы. Исходя из того, что Орловская губерния — родина скопчества, это весьма примечательный факт. К слову, в исторических исследованиях есть указания на оба дома — и на третий, и на восьмой, как дома скопческих центров.
— Безусловно. И не только по этой причине. Дом № 8 в XIX веке принадлежал, согласно найденным документам, надворному советнику Савину и использовался как доходный. Затем его хозяином стал Игнатий Алексеевич Картамышев, который тоже сдавал его внаем, но не только. Адрес-каленадрь 1916 г. говорит о том, что именно здесь размещалась бесплатная Тургеневская библиотека, которая существует до сих пор. То есть этот дом имеет отношение к истории Тургеневской библиотеки. Полагаю, что музей Тургенева должен вписать этот факт в свою летопись.
Что касается дома на Карачевской, 44, то это 1852 год, архитектор Лутохин. По нему, насколько мне известно, даже не было споров.
Теперь все три дома — памятники. И орган спецкомпетенции обязан провести по ним в течение года историко-культурную экспертизу. Так вот год заканчивается, однако ничего не сделано. Средств на то нет, и изыскивать их не собираются. То есть назревает, возможно, новый судебный процесс по неисполнению обязанностей.
Рушим стереотипы
— К сожалению, в Орле мало что сохранилось из XVIII века — пожары постарались…
— Не скажите! Я убежден, что в Орле немало невыявленных памятников этого периода. И моя вторая заявка касалась, кстати сказать, именно таких объектов.
— Как удалось их найти? Что-то в архиве нашли или дедушка какой шепнул?
— Где-то кто-то и шепнул, где-то я сам увидел. О доме № 7 ул. 7 Ноября мне говорили еще в 90-м. Документов по нему пока не найдено. Но натурные данные прямо указывают на XVIII век. Это характерные барочные наличники с «ушами» и высоко поднятыми сандриками; а главное — кладка: прямая односторонняя подрезка. Такая технология характерна именно для XVIII века.
Другой дом — на Васильевской, 27, напротив Васильевской церкви. Та же самая история: он архитектурно соответствует стилистике XVIII века, и он показан на плане Орла 1778 года.
А вот Васильевскую, 26, мне удалось выявить первому. Я там оказался, потому что заинтересовался домом № 35 на ул. Энгельса, проект которого я нашел в облархиве, и это Тибо-Бриньоль. Так вот во дворе этого здания стоит двухэтажный каменный дом, причем странно стоит — совершенно наискосок, по диагонали к улицам. Выяснил, что в XIX веке он принадлежал виноторговцу Хлюпину, и на плане 1880-х дом показан в глубине участка как уже существующий. Но его странное расположение подсказывало мне, что, скорее всего, он был построен гораздо раньше. И оказалось, что это так! Натурный осмотр снял все сомнения. Проблема была в том, что после войны дом покрыли толстым слоем штукатурки под «шубу». Он, похоже, подвергался капитальному ремонту, который полностью изменил его внешний облик.
Но внутри он сохранил постройку более 200-летнего возраста. Конечно, здесь нужно снимать штукатурку и смотреть документы БТИ, потому что в паспорте может быть изображение до капремонта.
— А как быть-то — люди живут, их же не заставишь штукатурку сбивать?
— Это уже программа сохранения памятников должна быть. Людям нужно объяснять и путеводитель издать, и экскурсии водить. Кстати, я провел уже там одну экскурсию, и хозяева дома нас достаточно дружелюбно встретили. Не было «что вы со старьем носитесь, что нам мешаете» и тому подобных неприязненных возгласов.
Все три дома управление по госохране объектов культурного наследия признало выявленными памятниками по моей заявке.
«Последняя» победа
— А еще какие три объекта вам удалось отстоять?
— Совершенно уникальный дом по пер. Соляной, 1, где сейчас располагаются внутренние войска МВД — здание XVIII века в очень хорошем состоянии и без изменений. Оно очень похоже на Дом вице-губернаторов, где располагается суд Советского района. Но то здание перестроено и утратило декор, а этот дом сохранился. Судя по его архитектурному облику, это стиль 1790-х годов. По масштабу это самое крупное после Дома вице-губернаторов гражданское сооружение того времени — дом очень большой, почти дворец. Кстати, в XIX веке это был дом купца Иноземцева, чья фамилия ассоциируется, прежде всего, со старообрядчеством.
Следующий дом-памятник находится на ул. Энгельса, номер 13, двухэтажный, явно построенный не по регулярной планировке. И, наконец, Энгельса, 46. Типологически восходит к тому же проекту, что и Васильевская, 27.
Это последние три объекта, которые были приняты на охрану, причем буквально на днях. Правда, снова только после обращения в суд. Но есть еще немало домов, которые до сих пор «не выявлены», многие здания имеют датировку XIX века, хотя они явно — XVIII века. Например, дом, где располагалась гостиница Иордан.
— И все же это как-то неправильно, что выявлением ОКН занимаются любители, а не госорган. У последнего и возможностей больше, да и создан он был все же не для приема заявок, а для организации работы в том числе по выявлению памятников, не так ли?
— Согласен. При этом я уверен: там могут работать! Вот дом по 1-й Пушкарной, 8, о котором мы говорили в начале беседы. На момент его постановки на учет он был украшен металлическим балконом. А месяц назад он исчез. Выясняется, что один из хозяев его спилил, распилил и сложил в сарай.
Я написал заявление в управление. Они тотчас обратились в полицию и прокуратуру. И уже через две недели балкон был на месте! Распиленный, провалявшийся в сарае — и на месте. То есть могут, когда хотят!
— Пожалуй. Другого и не остается.
— А может, все дело в том, что в последнее время вдруг стала активно обсуждаться версия, что Орел — город молодой, а посему ничего ценного по большому счету тут нет?
— Все ценностные критерии относительны. Но это наше прошлое. Уничтожь его — и с чем мы останемся? И потом очень актуально такое понятие, как историческая среда. Без ее сохранения просто нет культуры.
