«Можем предложить только обеды для бездомных»
Эта история началась в 2007 году. Отец Кристины, несмотря на то что обзавелся новой семьей, купил для дочери двухкомнатную квартиру на улице Заводской в Курске. Оформил на 15 лет ипотеку в «МДМ Банке» и стал выплачивать. А потом произошло сразу три вещи: грянул кризис 2008 года, бизнес отца прогорел, и он стал задерживать ипотечные выплаты, и филиал «МДМ Банка» закрылся. Дело о должнике передали в коллекторское агентство, расположенное почему-то в Иркутске. На тот момент задолженность по кредиту составляла около ста тысяч.
— В этой квартире я жила с дочкой и мамой, — говорит Кристина. — Все мы были там прописаны. Когда делом о задолженности занялись коллекторы, квартиру отсудили и выставили на торги в счет погашения задолженности.
После того как решение суда вступило в силу, девушка отправилась в отдел судебных приставов по Сеймскому округу.
— Пристав объяснила нам, что, когда квартиру выставят на торги, у нас будет приоритетное право в ее покупке, поскольку мы там прописаны, — объясняет Кристина. — «У вас есть миллион?» — спросил у меня пристав. Я ответила, что найду. «Тогда вам не о чем переживать, а когда состоятся торги, вам сообщат».
О торгах семье никто не сообщил, а ровно через неделю оказалось, что квартира продана некоему орловскому риелтору.
— Когда к нам пришла судебный пристав-исполнитель по фамилии Воронина, ситуация стала прямо-таки фантастической. Она меня уверяла, что мой отец — бывший владелец квартиры — присутствовал при покупке, более того, в документах стоит его подпись. Папа в этот момент стоял рядом.
— То есть вы уверяете, что мой отец был?
— Да.
— И подписал документы?
— Да.
— И вы его лично видели?
— Да.
— А ничего, что вот он рядом стоит и ни одного вашего слова не подтвердит?
После этого судебный пристав засуетилась и спешно засобиралась. А через несколько дней неожиданно уволилась.
— Видимо, этот орловский риелтор неплохо ей отстегнул, чтобы продажу провернули так быстро и без лишнего шума, — рассуждает девушка. — Он нам потом звонил, предлагал выписаться добровольно, 10 тысяч рублей предлагал, мы его послали. Куда выписываться?
Квартиру пришлось покинуть, хотя прописанные люди имели все основания в ней проживать.
— Стоило мне уйти на работу, как пристав Воронина появлялась на пороге и велела маме собирать вещи и покидать жилье. Периодически это превращалось в публичное представление, на которое собирались все соседи. Однажды Воронина появилась в компании риелтора. «Мы вас сейчас на улицу вынесем», — угрожающе заявила она. «Выносите, но только вместе с кроватью», — ответила прикованная к постели мама, — вспоминает Кристина. — На дворе стоял февраль. Но у этих людей нет никаких представлений о гуманности, они с легкостью угрожают и шантажируют. Мне пристав звонила со словами: «Вы уйдете на работу, а мы вам замки сменим, и окажутся ваши мама с дочкой запертыми». «Я тогда эту дверь просто вынесу», — отвечала я ей. Но жить стало просто невыносимо, и мы уехали.
После этого помочь девушке вызвался депутат от партии КПРФ.
— Мне посоветовали встать на очередь, как малоимущей. Я являюсь официальным опекуном матери-инвалида и по закону не должна работать. Мамина пенсия плюс мои опекунские — 1200 рублей, вместе выходит 14 700 рублей, на эти деньги нам положено жить втроем. К слову, квартира, которую я сейчас снимаю, обходится нам в 18 тысяч, поэтому работаю практически без выходных.
Но вот в чем загвоздка: на очередь на получение жилья как малоимущая Кристина встать не может, так как прописана в той самой квартире на Заводской, то есть по бумагам жилье у нее есть, а по факту — она оказалась на улице. А если девушка сама выпишется из этой квартиры, то тогда получается, что она сама отказалась от имеющегося у нее жилья. Замкнутый круг.
Тогда Старикова написала на сайт президенту, там отреагировали довольно быстро.
— Ко мне приехала девушка с огромным желанием помочь, но в итоге она прошла по тому же кругу, что и депутат. «У вас безвыходная ситуация, — развела она руками в итоге. — Единственное, что мы вам можем предложить — это бесплатные обеды для бездомных».
Еще она посоветовала мне выйти замуж. Жаль только кандидатов с квартирой, которые хотят на мне жениться и прописать в квартире меня, ребенка и мою больную маму, что-то не очень много, — смеется Кристина.
Ситуация осложнилась еще и тем, что встретиться с новым владельцем квартиры, чтобы как-то решить ситуацию с пропиской и постановкой на очередь на получение жилья, ни Кристина, ни представитель президента не смогли.
— Он ее не сдавал, квартира стояла пустая, а потом и вовсе ее продал. Мы потеряли все концы. Я не могла ни выписаться, чтобы претендовать на льготное жилье, ни жить там.
Кристина оставила мысли о льготном жилье, стала снимать квартиру для себя, дочери и больной матери, работая сутками, чтобы как-то прожить. Однако ситуация напомнила о себе через несколько лет — в апреле 2016 года.
— Дочери исполнилось четырнадцать, и мы пошли получать паспорт. Но когда специалист заглянула в домовую книгу, то сказала: «Я не могу вам графу прописки заполнить, в 2013 году вас выписали по решению суда».
Где был суд, каким числом, кто истец — неизвестно!
В паспортном столе мне посоветовали идти в суд, чтобы взять копию постановления. Но куда мне идти и что просить? Никто не знает. Представьте, сколько дел было в 2013 году, а у меня нет ни фамилии истца, ни даты — ничего вообще! По словам паспортиста, мне нужно или обойти все суды (и запросить неизвестно что), или обратиться в архив (и также запросить неизвестно что).
— А без этого документа я вам ничего не могу написать в паспорте, — подытожила паспортистка.
Девушка недоумевает: как проходили эти суды, почему ее, не менявшую ни телефон, ни место работы, никто не уведомил о том, что состоится заседание, или о том, что вынесено решение.
И еще поражает, что три года они жили в неведении, что по сути являются бомжами.
— В школе у детей ежегодно собирают анкеты с адресами, и ни разу нам не сказали, что по указанному адресу дочь не прописана. При этом никому, очевидно, не интересно, что ребенка фактически выписывают с единственного места проживания и никуда не прописывают. Девочку выкинули на улицу, а никому и дела нет, так? А на днях выяснилось, что и мама тоже живет без прописки.
Спасение утопающих — дело рук самих утопающих
Мать Кристины — инвалид I группы, 11 лет назад случился инсульт, с тех пор женщина прикована к постели.
— Нам перестали выдавать памперсы для лежачих инвалидов. Я собрала чеки и поехала в МФЦ, чтобы подать документы и чеки на возмещение денежной компенсации за памперсы. И вдруг — отказ. Якобы не тот размер указан, нужно заново проходить врачебно-трудовую экспертную комиссию, чтобы подтверждать, что мама все еще инвалид и все еще ей нужны памперсы для лежачих, как и в предыдущие 11 лет, при том что у нее пожизненная инвалидность. Ладно, тут уже ничему не удивляешься. Но когда я приехала в больницу за направлением на комиссию, мне сказали: «Вы вообще-то три года как откреплены от вашей поликлиники, и направление я вам выписать не могу».
И вновь девушка задается вопросом: как получается, что поликлинику уведомили о том, что их пациент, инвалид первой группы, к ним больше не прикреплен, а уведомить самого пациента никто не счел нужным?
Вот так три человека оказались бездом-
ными в родном городе. Кристина продолжила стучаться во все двери.
— Я обратилась к депутату от «ЕР» по нашему округу Тараканову, его юрист меня отправил в опекунский совет с тем, что мне как матери-одиночке полагается, как минимум, рассмотрение вопроса о получении жилья. А в опекунском совете на меня посмотрели с огромным изумлением: «Какое жилье? Тем более без прописки вы вообще ни на что претендовать не можете! Если ваша дочь будет сиротой, тогда да, или если вас лишат родительских прав, то вашего ребенка мы поставим на очередь. А то, что у девочки нет места жительства — это лично ваше упущение, и мы на вас еще штраф за это наложим». «А если я сделаю дочери временную прописку?», — вновь попыталась я найти выход. «То после получения прописки вы имеете право подать документы через пять лет». Через пять лет моему ребенку будет 19...
Следующей дверью стало Управление по распределению социального жилья, куда Кристина обратилась со словами: «У меня инвалид нигде не прописан, и ее не сегодня-завтра из-за этого лишат пенсии, несовершеннолетний ребенок нигде не прописан, куда мне обратиться?» И получила ответ: «К сожалению, ни под одну очередь вы не подходите, поскольку прописки у вас нет».
— И какой выход? По словам чиновников, его нет. Для начала мне нужно найти выписку из суда. А что она мне даст? Все те же чиновники говорят: ничего — скорее всего. Жилья вам не полагается, прописки у вас нет. Все.
То есть на сегодняшний день мы имеем ситуацию, когда инвалиды и дети выписываются в никуда и становятся бомжами, а государству нет до них никакого дела. Не смогли платить кредит, потеряли прописку, до свидания, ничем помочь вам не можем.
— Если завтра мою нигде не прописанную маму лишат пенсии, я даже квартиру не смогу оплачивать, — говорит девушка. — И куда нам идти, на улицу?
ЛДРП, «Единая Россия», КПРФ, опекунский совет, сайт президента... По всем ответам выходит, что девушке и ее семье надо жить на улице. Неужели в большом городе никому нет дела до семьи, которая буквально тонет? И действительно справедливо утверждение, что без бумажки ты никто?
