То ли севрюковцы, то ли северцы
На самом деле эта история началась не со СМИ, а с Ассоциации адвокатов в защиту прав человека, куда за помощью обратились жители Севрюково. Почему вдруг Ассоциация заинтересовалась орловской деревенькой, если в стране таких — тысячи? Есть причина. К ней обратились не просто старики. Помощь попросили от имени «народа северцев, которых еще называет севрюками или северянами, в связи с проблемой вымирания народа-выходца из Рима, история которого на территории Орловской области начинается с VIII — IX веков н.э.». «В своем обращении северцы сообщили, что в течение нескольких десятилетий к ним отказываются прокладывать дорогу и проводить газ: 70-летние жители и люди старшего возраста вынуждены преодолевать по 5 км перепаханного поля, чтобы дойти до трассы, и еще 35 км на местных автобусах, чтобы добраться в ближайший город — Мценск — в аптеку, больницу или магазин. Как сообщили жительницы деревни Нина Илюхина и Лидия Илюхина, проблемой для людей старшего возраста являются также получение хлеба и лекарств — только два раза в неделю работник социальной службы приходит пешком в деревню Севрюково и доставляет минимальный набор пищи и заказанных медикаментов, потому что одна женщина не в силах принести большой груз своими силами и без транспорта», — информировала Ассоциация. «За последние 20 лет в деревне вымерло 90% севрюков. Причина вымирания — полная отсутствие дороги и полная изоляция от внешнего мира», — написала в своем письме в Ассоциацию Нина Илюхина.
Вымирание народа — это вам не вымирание просто стариков, и руководитель Ассоциации Мария Баст отправилась в орловскую глубинку. Кстати, по ее словам, администрация Мценска отказалась предоставлять ей транспорт именно по той причине, о которой написали те, кто причисляет себя к потомкам древних римлян: не проехать.
«Я сидела целый месяц без сахара и хлеба»
В Севрюково, относящемся к зоне отчуждения ЧАЭС, сегодня проживают всего четверо. Домов, правда, больше — 27, но двадцать из них используются только летом, как дачи. Скотины нет вообще, хотя еще в начале 90-х тут стояла ферма на 700 голов, которой командовала Нина Илюхина.
Вообще, эта деревня находится близко от цивилизации — в 35 км от райцентра — города Мценска и в 364 км от столицы нашей родины Москвы. Однако от этой самой цивилизации ее отделяют непролазные поля и овраг. И хотя сюда ведут целых две дороги, зимой здесь почти никто не ездит — можно застрять всерьез и надолго. Именно по этой причине автолавка с хлебом-сахаром приезжает сюда первый раз в конце апреля, последний — в октябре. Раз в неделю. То же самое — в деревню Журавинка, что совсем рядом. Туда смогли добраться журналисты ИА «Орелград» и услышали примерно такую же историю, но уже не о трудностях жизни древнего народа, когда-то широко расположившегося на территориях современных Белгородской, Курской, Брянской областей, а о проблемах простых орловцев.
— Первого числа матери было плохо — она ветеран войны, труда, — рассказала Светлана Орехова. — У меня нет претензий к «скорой» — там хорошие люди, но они не могли проехать — вы понимаете? Такая ситуация с дорогами всю жизнь. Сколько я — 57 лет — живу, столько и проблемы с дорогой…
— В этом году все было так плохо, так плохо. Я сидела целый месяц без сахара и хлеба, потому что невозможно было даже до Черемошон до магазина добраться, — вторит ей соседка Алла Потапова.
Для понимания: село Черемошны — в шести километрах от Севрюково и в семи от Журавинки.
Живите и радуйтесь
Три месяца назад Орловскую область возглавил Андрей Клычков, экс-депутат Мосгордумы от КПРФ. Он не из местных, так что, естественно, о деревне Севрюково не слышал. Но как узнал про «похоронное корыто» — отправил группу для проверки. С ними поехали и журналисты Первого областного канала, финансируемого из областной казны, и советник губернатора по СМИ Сергей Лежнев. Поехали на «Ниве». Застряли. Говорят, «Нива» пыталась вытащить — тоже застряла. Тем не менее советнику деревня понравилась. В своем Телеграмм-канале «Читай, пока не запретили» чиновник поделился: «Обычная российская деревня, где большинство домов используют как дачи в летний период и где живут обычные милые люди… По поручению врио губернатора Андрея Евгеньевича Клычкова я с утра выехал в деревню Севрюково. Вместе с главой района и главой поселения пообщались с местными жителями (в зимний период там проживает 4 человека). Кстати, у всех есть дети, и они очень часто приезжают. Сами переезжать не хотят. Я их понимаю, там очень красивые места: пруд, лес, поля!»
Сняли и телесюжет. Пожилой мужчина в шапке, теплой куртке и белых перчатках у себя дома, где нет даже обоев на стенах, действительно мило общается с орловской журналисткой — тоже в шапке, в пальто и в варежках, за кадром хлюпает носом советник, признающийся: «Вчера трактор чистил, а сегодня мы подзастряли немножко».
— Милосердная Наташка звонит и в понедельник приносит все, что закажем, счетчик списывает, свет оплачивает, — рассказывает на камеру пожилой человек о работнике соцзащиты и местном депутате Наталье Илюхиной.
— А что хотелось бы? Какие жалобы? — наивно спрашивает дрожащая от холода журналистка.
— Да какие жалобы? Потихонечку живу… Главное — дорога, подъезд плохой. Летом раз в неделю приезжает машина — привозит хлеб, пряники, всякое такое. А зимой кто? Снег нападет. Даже прочистят — он опять нападет, и куда по колее?
Нет жалоб у стариков в присутствии власти — хоть северцы они, хоть не северцы. Привыкли жить в холоде — природный газ до глубинки не дошел: по словам местных, за него запросили миллион рублей, на уголь пенсии тоже нет хватает, привыкли обходиться минимумом. По субботам свежие хлеб и пряники — и неделя удалась. Так что чиновники всех рангов могут с облегчением выдохнуть. Особенно когда соцработник исполняет свои обязанности. Кстати, согласно Порядку предоставления социальных услуг, в форме социального обслуживания на дому в Орловской области «социальные услуги предоставляются в соответствии с индивидуальной потребностью получателя социальных услуг, но не более 8 раз в месяц», сообщил портал правительства Орловской области в ответ на запрос Ассоциации адвокатов в защиту прав человека. А «милосердная Наташка» навещает стариков даже чаще, строго два раза в неделю, за 5 км таская сумку с хлебом и лекарствами.
А еще, по информации Департамента здравоохранения Орловской области, после обращения Ассоциации к региональной власти «к жителям указанного населенного пункта был осуществлен выезд представителей БУЗ Орловской области «Мценская ЦРБ». В ходе беседы с жителями деревни Севрюково претензий к оказанию медицинской помощи высказано не было. В деревне проживает один человек, перенесший инсульт. Бригада скорой медицинской помощи к нему выезжает. Доврачебная медицинская помощь жителям деревни оказывается фельдшером Черемошонского ФАПа, расположенного на расстоянии менее 1,5 км».
Живите и радуйтесь.
За пределами Садового кольца
— Если честно, то меня в этой истории удивило только одно — что правозащитники, выехав за пределы Садового кольца, вдруг обнаружили: оказывается, в российской глубинке люди живут в плохих условиях, — недоумевает первый зампредседателя Орловского областного Совета народных депутатов Михаил Вдовин. — Им, наверное, невдомек, что так живут люди в сотнях сел по всей России, и живут они так уже не один десяток лет. Я сам из деревни в Курской области. В 1938 году в ней проживало более 400 человек. Сейчас осталось 8 домов и 9 человек, в том числе моя мама. Давно закрылись школа, медицинский пункт, Дом культуры, который был в соседнем селе, и продуктовый киоск в 5 километрах. В деревнях нет газа, по дорогам в распутицу можно проехать только на колесном тракторе. До райцентра ближе, чем от Севрюково до Мценска, — всего 12 км, и есть асфальтированная дорога, но до нее 3 км бездорожья. Раз в неделю приезжает автолавка, но до нее надо пройти эти самые 3 км. Кто в силах — доходит, а кто нет — просит соседей.
Совсем плохо бывает зимой, когда сильный снег, — дорогу никто не чистит, разве что местного фермера попросят. Большинство домов отапливается дровами, потому как стоимость угля — 6 тысяч рублей за тонну, а на зиму нужно 2,5-3 тонны, плюс 2 тыс. руб. за привоз, а это не всем по карману. Врач приезжает раз в месяц, а может, и реже. «Скорая» выезжает, но из-за бездорожья не всегда может добраться до людей.
Работы нет. Что касается инвесторов... Травят гербицидами поля, разбивают дороги, за земельный пай в 8 гектаров платят 18 тысяч рублей в год и дают по мешку сахара. Моя попытка защитить права односельчан не увенчалась успехом. В ответ на письма в различные инстанции: Минсельхоз, Генпрокуратуру, губернатору Курской области, Россельхознадзор и т.д. — приходили отписки. Местная власть есть, но она без прав и финансов, а значит, по существу — условная. Вот так и доживает свой век старшее поколение во многих деревнях.
Хочу отметить, что деревня стала рушиться не в последние десятилетия, а гораздо раньше. Работа в колхозах была непосильная, за нее платили копейки. Наша мама трудилась на свекле, ежегодно ей давали пай в 5 гектаров, который нужно было два раза прополоть, а осенью убрать. Мы с братом с мая по июль с 8 утра до 8 вечера помогали маме с прополкой, да еще домашнее хозяйство. В школу ходили за 12 км. Потому все селяне и старались своих детей от такой жизни пристроить в город. Как только дали паспорта, из деревень начался массовый исход в поисках лучшей жизни.
Если бы селу уделили должное внимание 50-70 лет назад — не было бы сегодняшней ситуации… Есть ли выход? На мой взгляд, есть. Необходимо сделать упор не на крупные агрохолдинги, которые съедают львиную долю господдержки, а дать землю и деньги тем людям, которые работают на земле, не в столице. Они на селе еще есть, и они готовы его поднимать. Необходимо на государственном уровне коренным образом менять стратегию развития села.
Ну что же с севрюковцами-то делать? Римский ли они народ, славянский или еще какой, но жить-то надо! Сделают ли дорогу, о которой тут мечтают уж лет семьдесят? Руководитель отдела по информационной политике администрации губернатора и правительства Орловской области Наталья Рожкова пояснила: к деревне ведут две дороги. Одна — официальная, протяженностью 5,8 км. «Ее регулярно отсыпают гравием и грейдируют, очередная отсыпка на 1,2 км запланирована на лето 2018 года. Вторая — неофициальная, через овраг, под названием «Наташа». Она образовалась от самостоятельного проезда автомашин жителей, но местные власти считают, что крутой спуск и подъем через овраг слишком опасны». То есть вторую дорогу не будут делать вообще, а первую, которая за несколько километров от Севрюково, частично отсыплют, что не решит проблему, как не решало до сих пор.
Вместо послесловия
В 2012 году депутаты Орловского облсовета утвердили очередную долгосрочную областную программу «Социальное развитие села Орловской области до 2013 года». В ней, в частности, было сказано: «В Орловской области наблюдается сокращение сельского населения с 327,1 тыс. человек (2000 год) до 271,1 тыс. человек (начало 2011 года). В период с 1990 года по 2002 год сократилось количество сельских населенных пунктов на 154 единицы (с 3075 в 1990 году до 2855 в 2002 году), из них в 1751 населенном пункте проживают от 6 до 100 человек. 92% сельского жилищного фонда находится в частном секторе и не имеет элементарных коммунальных удобств, за исключением газоснабжения».
К 2018 году ситуация только ухудшилась. На конец 2017 года сельское население уменьшилось до почти 250 тысяч человек, исчезли еще несколько десятков сельских населенных пунктов. Постоянство только в одном: жизнь стариков в российской глубинке стабильно тяжелая.
