ТРОПОЙ КОСМОНАВТОВ И ПРЖЕВАЛЬСКОГО
Подобный марсианскому каньон с говорящим названием «Сказка» сформировался на берегу Иссык-Куля миллионы лет назад, но известность приобрел не так давно благодаря жителю ближайшего села, который стал водить туда экскурсии. Камни играют на солнце богатой палитрой глин и минералов, от огненно-красных до нежно-золотых. Волнами поднимающаяся из земли порода принимает самые неожиданные и причудливые формы вплоть до драконов и фантастических замков.
За компанию с 22-летним студентом из Бишкека Манасом, устроившим трехдневный тур вокруг озера для двух своих друзей-уйгуров, приехавших из Китая, мы отправились в ущелье Барскоон. По нему вдоль быстрой речки вела хорошо накатанная гравийная дорога. Растущие горные склоны, густо поросшие 30-метровыми тянь-шаньскими елями, и открывающаяся взору зеленая долина создают пейзаж, который восхитил самого Юрия Гагарина. Первый космонавт Земли приезжал сюда в 1964 году, о чем свидетельствуют два памятных знака. После в военном санатории расположенного поблизости поселка Тамга отдыхали и другие покорители космоса: Леонов, Терешкова, Титов, Гречко.
Нам предстояло пересесть на лошадей и подняться выше в горы, где щедрая природа в дополнение к остальным чудесам сотворила несколько водопадов. Верховая езда, как и последующий в кафе-юрте обед из бараньего курдюка, целиком были идеей Манаса, изъявившего такой жест доброй воли. Правда, после ста метров по крутой тропе вверх являться более причиной мучений животного стало невмоготу, и своего утомившегося коня я отпустил с богом и мальчиком-пастухом. До каскада «Слезы барса» нормально дошел на своих двоих. Высота каскада всего сто метров.
На Иссык-Куле было еще одно местечко, не заехав куда, я бы долго потом жалел. Пристань-Пржевальск, где покоится великий русский путешественник Николай Пржевальский, первопроходец неизвестных уголков Центральной Азии. В начале новой экспедиции на Тибет в 1888 году Пржевальский напился из реки воды и заболел тифом. В середине 1950-х рядом с памятником был построен музей. Там хранятся личные вещи исследователя, материалы о его походах и даже чучело дикой лошади, открытой им и в честь него названной.
Помехой дальнейшему нашему передвижению стал дождь, пережидали в деревне под навесом. На всей улице который день не было света, поэтому, чтобы нагреть воду на чай, хозяин домика наколол топором щепок и растопил самовар. Улан убаюкивал на руках полугодовалую дочку. Скоро появилась его жена с двумя детьми. В России они бы уже считались многодетной семьей и имели какие-то льготы, в Киргизии же трое детей, – небольшая семья, – впрочем, у них все еще впереди. Киргизка поделилась мечтой заочно окончить институт и устроиться в школу учителем.
ОТШЕЛЬНИКИ НА ВОЛЕ
На северо-востоке Киргизии чаще, чем где бы то ни было, пересказывают легенду о камнях Тамерлана. Согласно ей, отправившийся в завоевательный поход полководец приказал каждому из своих воинов бросить на землю по булыжнику. Но вскоре ряды его могучей армии сильно поредели и, когда те немногие, что не погибли в бою, забрали из насыпи кинутые прежде камни, Тамерлан всецело отдался своей потере. Он плакал, один за другим поднимал оставшиеся камни и просил у них прощения, будто это его не вернувшиеся воины.
Сказание не вызывало бы среди киргизов и сотой доли столь явного оживления, если бы не реальный курган у перевала Сан-Таш. 50-метровая каменная насыпь с воронкой внутри находится посреди широкого, покрытого зеленью луга. Кем и когда в действительности были принесены тысячи этих камней, вряд ли кто теперь установит достоверно, но люди искренне верят, что тамерлановские события, развернувшиеся больше шести веков назад, произошли именно здесь. Будем надеяться, что так оно и было, потому что легенда, которую можно «потрогать» руками – уже без пяти минут история.
Мы бы, может, и не соприкоснулись с великим Тамерланом, не встреться нам Алик. Ему уже полтинник. К своим годам мужчина достиг стремления многих горожан – наладил бизнес и лишь изредка мотается в Бишкек по делам. В сезон с 20 июня по 20 сентября он с родней живет даже не в деревне, а как отшельник - в горах. Приглашение отправиться в гости на ферму последовало незамедлительно.
Ехать пришлось порядочно. От базового альпинистского лагеря Чаркудук, с которого покорителей горных вершин на вертолетах доставляют к подножию пика Хан-Тенгри, еще с полчаса. Через охранный кордон – границы в горной местности условные: линией не очертишь, заборы не поставишь, а где-то близко «там, за» или даже «прямо вот тут» уже начинался Казахстан.
Кругом высоченные ели, чистейший воздух, шумит речка. Растут грибы: грузди, медвежьи ушки, боровички, синеножки. Ягоды – смородина, брусника и земляника. Ни дать ни взять, джеклондоновские красоты. В молодости Алик охотился в этих заповедных краях на рысь и куницу, соболя и архара, кабана, а лет десять назад смог арендовать участок дикого леса и постепенно обустроил хозяйство. На опушке стояли юрта, в которой трещала дровами печка-буржуйка, и «Урал» с прицепом, других укрытий от того же медведя не предполагалось. Естественно – мелочь, медведя можно было и опустить.
МАРИНКА
На привязи сидел огроменный полуторагодовалый алабай Дикси, не лаял, не рычал, но подходить к такой псине себе дороже. Другое дело Пончик. Пончик – это конь, естественно, мы на нем катались верхом, и он давал себя гладить. Остальная животная братия, включая всяких коров и овец, выгуливалась на пастбище под присмотром пастухов, мужа и жены.
Для жизни тут было все и даже больше – по вечерам включался бензиновый электрогенератор, а это ни много ни мало освещение и нам – шанс подзарядить телефон и фотоаппарат. В остальном условия походные: самовар топится дровами, еда готовится на костре. Плова мы в тот вечер ждали как чуда, до того долго он томился в котелке! И был курт, хотя я не большой поклонник солоноватых сушеных шариков из творога, все ж в Средней Азии их уважают.
На ферме живут Аликова жена казашка Нурзия, их сын-пятиклассник, хозяйский племянник, да еще доярка Маринка. В угловатой тучной Маринке было что-то неподвластное человеческому пониманию, необъяснимо к ней располагающее. Украинка на начале четвертого десятка, родившаяся в Киргизии. Но дело не в возрасте или общих славянских корнях. Доит коров и лошадей – пройти курс кумысолечения предложили и нам. Хотя, это тоже не при чем, тем более кумыс – напиток на любителя. Да, Маринка дымила как паровоз, курила папиросы, громко разговаривала и через слово выразительно вставляла мат. Она выпивала, не моргнув, за ужином две стопки водки, спала по-спартански в палатке. Часами крутила привешенный к сосне сепаратор, перегоняя молоко в сливки, а сливки в сметану. В общем, работящая и не робкого десятка дама, мне такие даже нравятся. Потому что – характер. Настоящая. Которая и в огонь, и в воду.
Рано утром Алик взял удочки, и мы пошли на речку. Пытались поймать форель, только рыба почему-то не шла, ни форель, ни другая. Наверное, нерестится. Да и вообще пора было двигать в Казахстан. Нас снарядили съестными припасами и отвезли к трассе. Алик еще постоял с четверть часа на перeкрестке, но движения не было никакого, и он уехал.
Простор... Пустая дорога тоненькой нитью тянулась к горизонту, где-то вдали сливаясь с пепельным в тучах небом. Спустя какое-то время на ней появилась точка, которая, приближаясь, обрела очертания мотоцикла. Под шлемом, из которого высыпали кудрявые русые пряди, показалось совсем юное лицо. Удмурту Николаю было еще два года до совершеннолетия, а он направлялся в холодную пустынную Монголию, куда и отважится-то в одиночку не каждый.
Жаль, на Коле с нашей поклажей было не уместиться, но он кое-чем обрадовал нас и показал вдаль. Сюда действительно ехал автомобиль – участник «Монгол-Ралли», гонки протяженностью в 16 тысяч километров, стартовавшей в Лондоне. Улыбаясь, из старенького фольксвагена вышел поздороваться немец Матисс. Он долго прикидывал, как нас усадить в до отказа забитый вещами салон и, наконец, мы снова в пути…
Продолжение следует…
Часть 1: Волгоград, Астрахань, Актау
Часть 2: Каракалпакия и «кладбище» кораблей
Часть 3: На пути к древней Хиве
Часть 4: Тайны космоса в огороде
Часть 5: От водоема узбекского к морю Таджикскому
Часть 6: Вся правда о Равшане и Джамшуте
Часть 7: Памирский тракт: связь времен и городов
Часть 8: Наедине с горами: тишина и война
Часть 9: Изменчивый Памир преподносит сюрпризы
Часть 10: Киргизия: призраки коммунизма, ореховые леса и водопады
Часть 11: Бишкек и «жемчужина» Киргизии – озеро Иссык-Куль
Часть 12: Казахстан, где русский дух и Русью пахнет
Часть 13: Тянь-Шаньский полдень
Часть 14: В поисках казахского рая
Часть 15: Лагеря скорби и город счастья
Часть 16: Почему в Экибастузе лучше не ругаться
Часть 17: Как испытания под Семипалатинском изменили мир
Больше фото с путешествия автора здесь - romandor.com