Неожиданное знакомство
«Виноград любит ни сосед, ни тень, только солнышко», - с легким акцентом и подкупающей улыбкой поучительно заметил Таджидин, чей минивен мчался по просторам Согдийской области Таджикистана, известной как край виноделия. Таксист взял нас бесплатно, что называется - для души, и вся маршрутка слушала рассказы об автостопных приключениях. Пожилой мужчина по имени Асрор, от самого Худжанда не выпускавший из рук источавшую спелый аромат дыню, так проникся, что, не принимая возражений, пригласил нас к себе погостить.
Он живет в городе Истаравшане, бывшем Ура-Тюбе. Парочка местных достопримечательностей были у нас обозначены в самодельном путеводителе, заблаговременно составленном еще зимой. Но, конечно, благодаря новому знакомому и его семье увидели мы гораздо больше и ни разу не пожалели, что задержались здесь на день.
У мусульман близилось время обеденной молитвы. Подъехавший на оранжевой вазовской «двушке» 26-летний сын Асрора Мустан отвез нас в мечеть Хазрати Шох. Ее украшением служит высокий минарет и несколько рядов деревянных колонн с расписной резьбой и майоликой. Схожая архитектура встречалась в узбекистанской Бухаре, что объяснимо тем, что и Бухара, и Самарканд когда-то принадлежали таджикам.
Асрор помолился. Летом он поднимается в четыре утра, чтобы к 4:30 успеть сюда на намаз. Потом может поспать до завтрака еще пару часов, и тогда идет в свой обувной киоск. Асрор - сапожник, как и его отец, который 20 лет назад, уже будучи на пенсии, совершил священный хадж в Саудовскую Аравию. В семье любят вспоминать и почтенного деда, тот в 1950-х годах вообще дошел до Мекки пешком, потратив на это путешествие целых два года. К слову, в мусульманских странах нас с женой, таскающих весь скарб за плечами, не раз сравнивали с паломниками, только этот «хадж» религиозных предпосылок, конечно, не имел.
Поднялись на холм к замку Мугтеппа, восстановленному недавно к 2500-летию города. Истаравшан, в котором нет ни одного дома выше пяти этажей, лежал как на ладони, вдали красовались горы Туркестанского хребта. Асрор показал за чередой сталинок трикотажный комбинат и неработающую чулочно-носочную фабрику, а также свою музыкальную школу, где в юности выучился игре на национальном струнном инструменте рубабе.
Дом фасадом внутрь
Паутина узких улочек, очерченная высокими глинобитными заборами-дувалами, растворила в себе купола мечетей, плоские крыши чайхан и 800-летние деревья чинары. Все это, даже вкупе со старым рынком, где в галереях мастерских приземистые кузнецы в тюбетейках упорно точили ножи и стучали молотами по наковальням, не дало бы полного представления об Истаравшане без поездки на водохранилище, питающее город. На плотине установлен гигантский, один из самых больших на территории бывшего СССР памятников Владимиру Ленину.
Дом, гостями которого мы стали, как прячущая себя от посторонних глаз красавица, был обращен фасадом внутрь. Во дворике, обвитом виноградной лозой, паслись четыре барашка. Асрор с гордостью вынес нам показать своего трехмесячного внука Мохаммеда. Жену сыну он нашел сам - Гуля работала швеей в ателье по соседству. Присмотрелся – порядочная, тихая. Познакомил с Мустаном. Для своих двух сыновей он и построил этот дом. Они, в отличие от дочерей, по заведенному обычаю должны оставаться с родителями и содержать их в старости.
В комнатах почти не было мебели, в Азии этому быстро перестаешь удивляться. А вот все поглощающий телевизионный ящик смотрелся каким-то чужим. Но - цивилизация есть цивилизация. По ТНТ шла «Наша Russia». С экрана сыпали глупостями герои сатирического сериала Равшан и Джамшут, уже ставшие стереотипом трудовых мигрантов, приезжающих в Россию на заработки. Многих таджиков этот образ обижает, хотя Асрор относится с иронией. Он и сам не раз ездил в Москву - работал на стройке, продавал сухофрукты. Старший сын вот уже несколько лет там, продавцом в магазине.
Дорога над пропастью
Таджикистан на 93 процента состоит из гор. Впервые мы прочувствовали суровый характер этой республики по дороге в Душанбе, когда температура за бортом внедорожника, который нас взял, за какой-то час упала с 32 градусов тепла до десяти. 300-километровый участок трассы проходил через два перевала – Анзобский, высотой 3378 метров и почти такой же Шахристанский. Там то и дело начинал моросить дождь, выше лежал снег. Захватывающий серпантин шел по краю обрыва. Из-за того, что ограждений почти нет, зимой он превращается в опасный аттракцион, немым подтверждением чему служили так и не убранные со дна двухсотметровой пропасти покореженные остатки автомобилей.
До недавнего ремонта проезд по единственной дороге, связывающей северные районы страны с южными, занимал больше десяти часов. Теперь, хоть он и стал платным, сократился вдвое и открыл круглогодичную навигацию в те населенные пункты, куда по несколько месяцев вообще нельзя было попасть. Появились новые лавинные галереи, защищающие проезжающий транспорт от камнепадов, и главное – вырыты два пятикилометровых тоннеля. Над въездом в первый - надпись иероглифами. Строили китайцы. Внутри чистота, освещение, все как надо. Второй туннель начинался приветственной табличкой на арабском. Его делали иранцы. И вот тут просто беда: темень, лужи! Торжественно открытый десять лет назад главами двух государств – Таджикистана и Ирана, тоннель теперь напоминал какой-то недострой, чем в общем-то и являлся по факту, потому что, взрывая породу, горе-строители явно в чем-то дали промах. Кстати, проект Анзобского тоннеля был готов еще в 1980 году, в 1988-м началась его прокладка, но после распада СССР она на долгие годы была заморожена.
Будущий нефтяник Табрис, который все это нам поведал, коротая время в пути, похвастался тем, что видел не только своего президента Эмомали Рахмона, чью дачу где-то в отдалении мы как раз проезжали, но и Влaдимира Путинa, когда тот прибыл на саммит. Сказал с особым благоговением, присовокупив про семитысячную российскую армию на афганской границе. Табрис оказался общительным парнем, хотя и кутилой, судя по его рассказам о том, как он прогуливал деньги в Европе. Когда родня работает в ООН и ЮНЕСКО – почему бы и нет. «Золотая молодежь», она и в Таджикистане «золотая». Без укора.
Душанбе вчера и сейчас
Трое суток мы жили в квартире 35-летнего правозащитника Делшада. Он занимается делами по правам человека – армейская дедовщина, случаи пыток в милиции. Рассматривает обращение афганского беженца-автомеханика, которого нечестивые правоохранители, избив, пытались принудить ремонтировать их личные авто и отстегивать проценты с каждой сделки. Делшад пользуется в профессиональных кругах уважением, помимо выигранных в судах дел его портфолио содержит свидетельства о пройденных тренингах и участии в конференциях в России, Канаде, Израиле, Индии, Таиланде.
Он, хотя и родился в Худжанде – узбек. А его жена – таджичка родом из Самарканда. Детей учат обоим языкам, и еще русскому. Сам Делшад перед сном штудировал английский. Утром просыпался в 5:30 и шел на пробежку, варил кофе и уезжал работать. В Отделе виз и регистрации (ОВИР) мы получили разрешение на въезд в Горно-Бадахшанскую область, поскольку собирались на Памир. С нами документ получали киевский фотограф, испанская пара и бразилец Уилсон с 16-летним сыном Франциско, совершающими кругосветку на внедорожнике, который между континентами они переправляли паромом.
Душанбе до начала 1990-х считался более чем благополучным советским городом, с прекрасным снабжением и действительно многонациональным. Но накануне краха СССР к власти в республике стали рваться радикалы, на почве национализма распространяющие среди русского населения панику. Несколько их спланированных погромов и последовавшая вскоре гражданская война, длившаяся пять лет, сделали массовую русскую эмиграцию из Таджикистана неизбежной. Оттуда уехал каждый десятый. Так и хорошо знакомая нам семья из Владимира вынуждена была за бесценок отдать свою трехкомнатную квартиру в Душанбе и все нажитое за десятилетия, проведенные там.
Увы, они с трудом узнали бы город своего детства и юности, потому что с советским наследием нынешние градоначальники не церемонятся. В новом генплане не нашлось места неоклассическим зданиям ни главпочтамта, ни Министерства сельского хозяйства, ни драмтеатра имени Маяковского, ни еще десяткам строений, которые уже сравняли с землей и которые прежде формировали узнаваемый и многими любимый лик Душанбе. Вопреки протестам историков и простых жителей, собираются уничтожить один из главных символов таджикской столицы - чайхану «Рохат» на Проспекте Рудаки. Похоже, будущие поколения душанбинцев должны гордиться не знаменитым Ботаническим садом или Парком Победы на холмах, пока еще не тронутыми, а «самым высоким в мире» 165-метровым флагштоком на пустой площади. Значит, история для них будет начинаться с бетонок и стекла, из которых сейчас стремительно лепят элитные жилые дома, многоэтажные отели и банки…
Часть 1: Волгоград, Астрахань, Актау
Часть 2: Каракалпакия и «кладбище» кораблей
Часть 3: На пути к древней Хиве
Часть 4: Тайны космоса в огороде
Часть 5: От водоема узбекского к морю Таджикскому
Часть 6: Вся правда о Равшане и Джамшуте
Часть 7: Памирский тракт: связь времен и городов
Часть 8: Наедине с горами: тишина и война
Часть 9: Изменчивый Памир преподносит сюрпризы
Часть 10: Киргизия: призраки коммунизма, ореховые леса и водопады
Часть 11: Бишкек и «жемчужина» Киргизии – озеро Иссык-Куль
Часть 12: Казахстан, где русский дух и Русью пахнет
Часть 13: Тянь-Шаньский полдень
Часть 14: В поисках казахского рая
Часть 15: Лагеря скорби и город счастья
Часть 16: Почему в Экибастузе лучше не ругаться
Часть 17: Как испытания под Семипалатинском изменили мир
Больше фото с путешествия автора здесь - romandor.com
