РОДИНА ТАМЕРЛАНА, КОТОРОЙ ВОСХИЩАЛСЯ ЕСЕНИН
«Шахрисабз, Шахрисабз, наполнен радостью и светом! Шахрисабз, Шахрисабз Тебе пою я песню эту!» – под добрую мелодию советского вокального ансамбля «Ялла» самое что пройтись по старому центру этого жаркого города. На его окраине родился великий Тамерлан.
Трудно найти узбека, у которого упоминание о полководце не вызвало бы чувства национальной гордости. По приказу Тимура здесь в 1380 году построили дворец Ак-сарай, от которого сохранилась часть входного портала. Остается, включив воображение, поразиться, каким внушительным было сооружение целиком. До наших дней дошла мечеть, где нашел последний приют отец Тамерлана Эмир Тарагай. А сам Тимур покоится в фамильной гробнице Гур-Эмир в Самарканде, недалеко от знаменитой Площади Регистан. Сюда мы, конечно же, также не могли не заехать по пути в Ташкент.
В столице нам довелось жить в студии Мохаммеда Мирьягуба среди натюрмортов и пейзажей, баночек с красками и мольбертов 29-летнего художника. Внешне он не слишком походил на узбека, хотя по факту таковым являлся. Из-за длинных волос и западной манеры одеваться на улице его чаще принимают за интуриста. Может, сказалось, что почти полгода он провел у брата в США, куда собирается и вновь, пока открыта виза. Много ездил по Европе, а недавно с другом Гведом, занимающимся росписью мечетей, совершил 18-дневное путешествие по Узбекистану до самого удаленного от Ташкента города Муйнака у пересохшего Аральского моря. «Кладбище» кораблей впечатлило живописца не меньше, чем нас, поэтому на одном из полотен уже вырисовался соответствующий сюжет. Вольная жизнь непоседливого сына не устраивает только родителей Мохаммеда, говорят – давно пора жениться, хотя, думается, он так легко не сдастся.
Всюду, взять ли Площадь Независимости, метро или рынок Чорсу, где сладкие персики и нектарины можно купить всего по 20-30 рублей за килограмм, слышна русская речь. Чего не скажешь об остальном Узбекистане. В основном, кто мог, после развала СССР уехал.
В пути почти не болеешь, а уж если случилось, как в Ташкенте, то на выздоровление хватает одного дня. Но уж это такой день, какого не пожелаешь и врагу, хоть на стену лезь. Мы, тем не менее, не прервали культурный поход по музеям – железнодорожному, есенинскому и Тамерлана, куда без него.
У Сергея Есенина есть цикл стихов «Персидские мотивы». Кроме Ташкента и Самарканда, посещенных им в мае 1921 года, он Востока ведь и не видел, но та трехнедельная поездка оказала на поэта сильное воздействие. Сегодня Ташкентский музей, хранящий личные вещи Есенина, является вторым по значимости после усадьбы в Константиново.
– Мне не раз случалось общаться как с сыновьями Есенина Александром и Константином, так и с его дочерью Татьяной, которая ныне похоронена в Ташкенте, – говорит старший научный сотрудник Борис Голендер, работающий здесь с основания музея в 1981 году. – Они-то и передали в дар чемодан, с которым поэт был в гостинице «Англетер» в Ленинграде, издания с его автографами и многие другие вещи.
«СПАСИБО, ЧТО ПРИЕХАЛИ»
Тучный дяденька, чье местоположение нам указал первый же случайный прохожий, спокойно сидел на стуле у оживленной дороги. Ни единый его нерв не шелохнулся, пока проворные пальцы умело отсчитывали шуршащие сумы – пришлось поменять еще немного местной валюты на «черном» рынке, который, между прочим, для теневого был слишком уж на виду.
В 80 километрах от Ташкента среди пологих склонов горных хребтов западного Тянь-Шаня укрыто удивительное по красоте Чарвакское водохранилище. Не меньше, чем рукотворное озеро с бирюзовой водой, впечатляет путников и плотина высотой 168 метров, шириной под 800. Ее строительство началось в 1963 году, а завершено было спустя семь лет, аккурат к 100-летию Владимира Ленина. Поэтому, должно быть, одну из скал прежде украшал его бетонный портрет, от которого после борьбы с советчиной уцелел лишь металлический каркас. Вопреки всему, в нем продолжает угадываться непотопляемый лик Ильича.
Вдоль берегов активно развивается туризм, много детских оздоровительных лагерей и санаториев, самый известный из которых – «Пирамиды», вполне оправдывает название своими остроконечными архитектурными формами. Вероятно, из-за большой популярности этих мест среди ташкентцев, когда мы собрались в Чарвак, лишь шестая по счету остановившаяся машина согласилась взять нас без денег. Зато что за водитель! Военный вертолетчик Улугбек, уже 15 лет бороздящий небо над Узбекистаном, обожает свою летательную машину как возлюбленную, и гордится, что это российский Ми. К России и ее жителям у него не менее теплое отношение, мечтает поехать туда просто пожить в тиши какой-нибудь деревни. Сказал: «Спасибо, что приехали». Ему радостно, что мы выбрали для посещения именно его страну. Ведь умеет говорить приятное…
Или было на днях, когда стояли на трассе, такое: «Из России? Конечно, садись! Что сразу не сказали?!» Грузовики, легковушки и сами останавливались, предлагая подбросить.
Желание подзаработать на иностранцах у одних в десятки раз компенсировалось добротой других узбеков. Когда мы уже разбили на пляже Чарвакского водохранилища палатку, охранники катамаранов предложили разделить с ними скромный, но вкусный ужин – фирменный узбекский плов. Сергей и Александр – так они представились, не заставляя ломать язык о свои тюркские имена. Ведь это тоже о чем-то да говорит. И еда была как нельзя кстати, поскольку наша провизия почти закончилась. Подошло к концу и знакомство с Узбекистаном. Раскаленным от солнца, древним, таким «с хитринкой», но все равно очень гостеприимным.
ВСЕ ДОРОГИ ВЕДУТ… В ТАДЖИКИСТАН
Следуя намеченному маршруту, уже на следующий день мы пересекли границу с Таджикистаном. Как-то сразу чувствовалось, что находишься в другой стране. И горы повыше, и машины на дорогах другие: что не Мерседес или Опель, то какой-нибудь японец вроде Тойоты. Просто в Узбекистане растаможка иномарки, старая она или только с конвейера, фактически равна стоимости самого автомобиля. Так сделано, чтобы люди приобретали отечественные авто, какими для узбеков стали Дэу и Шевроле, которые они собирают по лицензии. У таджиков таких заморочек нет. Подвозивший нас 29-летний Джурабек как раз занимается перегонкой авто из Дубая, где у него живет брат.
По всему было видно, что в Таджикистане в разгаре сбор арбузов и дынь. Груженые ими грузовички ехали один за другим. На одном из фруктовых развалов торговец сказал своему сынишке подарить нам небольшой арбуз, что смуглый словно цыган мальчуган не преминул тут же сделать. Но еще трогательнее было, когда рано поутру другой мальчик, гуляя вдоль реки и завидев нашу палатку, стеснительно протянул пять сомони, что-то вроде 50 российских рублей. Подумал, видимо, что такая ночевка не от хорошей жизни. Меж тем можно было провести ее и за городом в гостях. Но мы поставили цель добраться до Ходжанда и вежливо отказались от предложения водителя по имени Назим. Ко всеобщему удивлению, обстоятельства очень скоро свели нас вновь, и он пожаловался, как ругала его жена за то, что не уговорил российских путешественников задержаться.
– Чего не привез к нам в гости, – удивлялась. – У нас же самих дети в России – в Хабаровске и в Сургуте!
Искупая вину, Назим подбросил до паспортного стола, где мы без проблем сделали туристическую регистрацию. Искать местного жителя с паспортом, как было в Узбекистане, для этого даже не потребовалось. Хотя бывший таджикский милиционер Люба из угрозыска была готова помочь.
Крепость Ходжанда, напоминающая новодел, едва ли кого-то могла бы впечатлить, особенно после Хивы, Бухары и Самарканда. Совсем другое привлекло наше внимание в парке у крепостной стены – желтый рюкзак. Не Джоанна ли, с которой мы познакомились недели три назад, и ее муж Тьяго? Так и есть, наши португальцы, совершающие кругосветное путешествие, шли нам навстречу. Мы выслушали рассказ, как долго их не выпускали из Узбекистана, и что ехать дальше через Памир они не рискнут, а мы-то собрались именно туда. С ними была японка Елена, странствующая уже два года по Латинской Америке, Африке и Азии. Все мы впятером должны были попасть к одному и тому же ходжандскому каучсерферу, однако тот не отвечал на звонки. Потому такой многонациональной компанией мы отправились ночевать на расположенное в пригороде водохранилище Бахри Точик, в народе более известное как Таджикское море. Ну, море, не море, а берегов всех не видать.
Часть 1: Волгоград, Астрахань, Актау
Часть 2: Каракалпакия и «кладбище» кораблей
Часть 3: На пути к древней Хиве
Часть 4: Тайны космоса в огороде
Часть 5: От водоема узбекского к морю Таджикскому
Часть 6: Вся правда о Равшане и Джамшуте
Часть 7: Памирский тракт: связь времен и городов
Часть 8: Наедине с горами: тишина и война
Часть 9: Изменчивый Памир преподносит сюрпризы
Часть 10: Киргизия: призраки коммунизма, ореховые леса и водопады
Часть 11: Бишкек и «жемчужина» Киргизии – озеро Иссык-Куль
Часть 12: Казахстан, где русский дух и Русью пахнет
Часть 13: Тянь-Шаньский полдень
Часть 14: В поисках казахского рая
Часть 15: Лагеря скорби и город счастья
Часть 16: Почему в Экибастузе лучше не ругаться
Часть 17: Как испытания под Семипалатинском изменили мир
Больше фото с путешествия автора здесь - romandor.com
