В дорогу с цыганами…
Против турагентств я лично ничего не имею, но программу путешествий составляю без их участия. Передвигаюсь почти всегда автостопом не столько для экономии бюджета, сколько ради занимательных встреч. Таким способом раньше побывал на Байкале, в республиках российского Кавказа, Грузии, Армении, Азербайджане и Турции. В дорогу, как и тогда, взял столитровый рюкзак, в котором — легкая палатка, коврик, спальник и минимум одежды. Палаткой за год я и моя жена, на этот раз разделившая все тяготы вместе со мной, воспользуемся 109 раз. В остальные ночи, за исключением двух десятков ну очень особых случаев и стольких же остановок в гест-хаузах, заночуем в комфорте у старых и новых друзей, появившихся в пути.
Знать наверняка, в какой момент завершится этот вояж, мы не могли, но до Китая, куда уже требовалась виза, все было ясно. И сам год (а стояло лето 2016-го) подсказывал отправляться в бывшие советские республики, с которыми Россию всегда многое роднило, чтобы понять, как спустя четверть века после развала СССР изменилась там жизнь...
«Го-о-сспади!», — несообразно своим юным годам запричитала маленькая девочка, влетевшая в нас, едва открылся лифт. Должно быть, напугалась больших рюкзаков, сами-то мы, вроде, не страшные. Вот и первая машина не заставила себя ждать, когда мы начали голосовать на выезде из Воронежа.
23-летний Леонид — цыган, сын председателя воронежской цыганской общины. По словам Лени, только в их регионе проживает порядка 12 тысяч представителей этноса. Как и большинство из них, он православный, был крещен. И направлялся-то он в городок с благозвучным названием Богучар. Вместе с отцом смуглый юноша борется с соплеменниками, торгующими наркотиками, и помогает организовывать концерты цыганской самодеятельности. Культура цыган невероятно богата.
Другому нашему водителю, Григорию, не до культуры, и о дальних берегах он не мечтает. Посетовал, что в свои 34 года моря-то никогда не видел. Развалился колхоз, где он трудился трактористом, пришлось идти на стройку лить монолитный бетон. Вот и ехал сейчас на очередной объект в соседнее село.
Населенные пункты, расположенные на трассе, уместнее проскакивать на машине, чтобы потом не пилить пешком. Впереди как раз замаячил поселок Анна с большой белой церковью Рождества Христова. Остановившаяся «десятка» ехала не дальше, но, поскольку за рулем сидела женщина (а я всех своих водителей слабого пола могу перечислить по пальцам), да еще приветливо улыбалась, мы отступили от правил. Миловидная дама по имени Лариса 13 лет вкалывала на заводе огнеупорного кирпича, а теперь нашла более подобающее ей занятие — выращивает саженцы.
На границу с Тамбовской областью мы попали вместе с семьей Сергея из Москвы. Он гнал под 140, во всех земных грехах ругал евреев и попутно в укор ставил жене, что она москвичка в шестом поколении. Оставалось только пожалеть бедняжку, молча кивающую на каждые «Да, Марина?!» провинциального супруга.
А ведь по отношению к нам он совершил добрый поступок. Добро, как и зло, наверное, не бывает абсолютным.
В этом сравнении подобравший нас белый внедорожник казался чуть ли не раем на колесах. Одухотворенные посещением Свято-Серафимо-Саровского монастыря, пожилые супруги Сергей и Василиса угощали медовыми слойками, показывали грибные места по дороге к их Борисоглебску и даже дали на память магнит из церковной лавки. Дарить водителям на память сувениры — обычно моя прерогатива и маленькая благодарность. Немного покопавшись в сумке, я тоже нашел один с Серафимом Саровским. Святой, так совпало, мой земляк, тоже родом из Курска. Напоследок добряки пожелали нам встречать больше хороших людей.
Про волгоградских мошек и верблюдов в казахской пустыне
Меж тем вечерело, машины редели, по обе стороны от трассы — густой лес. Подавая руку из кабины 20-тонной Скании, дальнобойщик с улыбкой приветствовал: «чтобы волки не съели». Миротворец второй Чеченской кампании, бывший моряк из Ейска, Александр Сафонов уже десять лет колесит от Сочи до Мурманска и от Москвы до Новосибирска, почти не видя семью. Домом для него стала будка грузовика. На одну ночь и для нас, кстати, тоже, потому что пошел дождь, а ставить палатку в мокрую погоду — не самое приятное занятие.
С Александром утром мы и достигли Волгограда, первого крупного города на пути к казахстанской границе. Не обошли стороной Мамаев Курган, руины мельницы Гергардта, дом Павлова и музей-панораму «Сталинградская битва», прокатились на знаменитом подземном трамвае. Впечатление портили лишь несносные кусающиеся мошки, они беснуются всего две недели в году, и нас угораздило попасть сюда в пик их активности. Горожане спасаются репеллентами, а то и вовсе не выходят из квартир без москитных сеток. Нам посоветовали купить обычный ванилин за три рубля и смешать с кремом — помогает. Но вечером другая напасть — комары. От них, когда ставили палатку у затона недалеко от колоссального 57-метрового памятника Ленину, пощады не было никакой. Без преувеличения рой насекомых преследовал по пятам. И даже протяжный гудок баржи, проходившей по Волго-Донскому судоходному каналу, потонул в комарином гуле. Их, понимаешь, во всех районах Волгограда протравили, а жителей Красноармейского оставили кровопийцам на откорм. Любопытно, что добираться сюда, на окраину, нужно было часа полтора, ведь город-миллионник протянулся по акватории Волги на 70 с лишним километров.
С первыми лучами солнца на пост опять заступила мошка и наблюдалась до самой Астрахани. Сквозь расплющенные на лобовом стекле тельца мы провожали глазами старые церквушки маленьких сел — бывших казачьих станций и даже непонятно откуда взявшийся буддийский храм. Потомственный казак Сергей, подвезший нас на 250 км, пояснил, что мы краешком захватили Калмыкию. Светлый Яр, Райгород, село Трудолюбие — не мечта ли проехаться по такому позитивному маршруту. Пейзаж давно перешел в полупустынный, и только артерия Волги, бегущая вдоль трассы, хоть немного добавляла зеленых красок бедным южным землям.
Астрахань — один из старейших российских городов, исторически южный форпост и, как его иногда называют, Каспийская столица. Хотя пробраться отсюда к Каспийскому морю, несмотря на кажущуюся близость, проблематично: дельта, где Волга впадает в Каспий, представляет собой болотистую равнину. Но если уж Астрахань и не морская владычица, то невеста с приданым — наверняка: красивые домишки, пережившие столетия, старые церкви с высокими колокольнями, «разноцветные» мечети: Черная, Белая, Красная — один астраханский Кремль чего стоит!
Столбик термометра неумолимо полз вверх, давно миновав отметку «30». В Красном Яру, где через речку Бузан нужно было перебираться по понтонному мосту, нам и вовсе посоветовали, не откладывая, запастись несколькими баклажками питьевой воды. После казахской границы, говорили, до населенного пункта пахать 100 километров по пустыне.
Они оказались недалеки от истины. «Пахать» пришлось, притом на своих двоих, потому как с машинами долго была напряженка. Степь да глина. Одинокими мы себя не чувствовали только благодаря медленно плывущим и не поспевающим за проворными перекати-поле верблюдами — какая радость видеть «кораблей пустыни» не в зоопарке и не в цирке!
Автор лепит манты с русскими «казахами» и развеивает миф о «своих» и «чужих»
Транспорт если и шел, то кряхтящий и груженный доверху. Выручила нас белая иномарка. У ее владельца, 25-летнего Аслана, три образования. В нефтяной отрасли устроиться не смог, трудится учителем физкультуры. Поначалу парень немного озадачил, свернув неожиданно с дороги куда-то в степь. А так, оказалось, делает не один он. Дорога ведь, как развалился Союз, больше и не ремонтировалась. У нас бы дома она просто растрескалась, ну, ямы, понятно. Зато тут под палящим солнцем асфальт превратился в пластилин и, помимо совсем уж неприличных выбоин, образовались настоящие асфальтовые горы. Вот и объезжает их народ, как фантазия подскажет — кругом все одно, голо.
Но вот на трассе (для кого?!) возник мотель и… супермаркет. Ассортимент, конечно, не велик. Полки наполовину пустые, как во времена дефицита. Товары почти все, за исключением молока, российские. То, что долго не портится. Хотя и тут нашлось с истекшим сроком годности. Банка консервированной фасоли ждала нас два года, а овощная закуска, бедная, и того больше, три. Жаль (для них), что мы так и не решились попробовать эти яства на вкус.
7-жол айырыгы. Нет, это не ругательство, всего лишь название деревни, где подвозивший нас 38-летний фермер Андарбег (Женя) разводит верблюдов. Прежде он работал на границе и немало повидал нашего брата — автостопщиков, байкеров, велосипедистов и даже «дома на колесах». С одного верблюда бывший пограничник надаивает в день литр молока. Если животное идет на убой, то это 600-700 кг мяса и 40 кг жира с горба. На прощание нам дали бутылку замороженной воды — лед при 40-градусной жаре тает быстро. В казахских и узбекских магазинах попадался также лед из «Буратино» или «Колы».
До первого города Атырау доехали на минивене с астраханскими номерами. Карлаги, казашка лет 50, и ее муж Захар родились в России, под Астраханью у них своя ферма. По-казахски говорят хуже, оттого на исторической родине выделяются. Неблизкий путь они проделали, чтобы погулять на свадьбе племянника, где ожидалось до трехсот гостей (в Казахстане это не считается много).
В 200-тысячном городке развита нефтяная промышленность, поэтому сюда едут работать со всей страны. Названия магазинчиков и фирм на русский дублировались редко, но, в общем, догадаться, где что, нетрудно. А вот наш хостел «Joy» (от англ. — «радость»), разрекламированный в интернете, снаружи ничего не выдавало. Частный дом, на заборе — колючая проволока, таблички нет, во дворе — бардак. Но внутри оказалось уютно, только удобства на улице, и хозяйка называет кондиционер «кондером».
Не успели выехать из Атырау, как угодили в гости. Предки 30-летнего Стаса приехали в Казахстан из Винницкой области поднимать целину еще в 1940-х годах. В его родном городе Костанай, расположенном недалеко от границы с Россией, русских по-прежнему больше, чем казахов. В призыве Стаса на срочную службу из 50 человек было 39 соотечественников. В то же время в команде из южного Шымкента на сотню призывников оказалось всего двое русских.
Жена Стаса, казашка Куралай, заварила нам традиционный чай с молоком и пшеном (тары), которое в конце нужно было съесть с деревенской сметаной. Консервативные родители на полгода отправляли молодую мусульманку в аул, где она убирала навоз, якобы, в наказание за плохое поведение. Чем именно провинилась, Куралай не уточнила, но усерднее стала катать метровой скалкой тесто на манты. Следуя какому-то особому рецепту, она добавила в начинку бараний жир (курдюк) и тыкву.
Думаю, Стас был исключением, считая, что русские в Казахстане — гонимый народ, чужие и здесь и на родине, и что не лучше себя чувствуют казахи, родившиеся в России и вернувшиеся домой. Якобы все из-за дополнительных льгот, которые предоставлялись переселенцам в 1990-е. Наш новый водитель Турлан развеял это. Он ко всем относится хорошо и ему нравилось при советском строе. С ностальгией вспоминал, как был октябренком, пионером, комсомольцем.
Как мы попали в город без улиц и пресной воды
Нефть для Казахстана — основа основ, и начали ее добывать даже раньше, чем в Саудовской Аравии. Село Доссор, на солончаках которого мы разбили палатку, стоит на первом промышленном месторождении, открытом в 1911 году. В те времена «черное золото» транспортировали здесь на верблюдах.
Дорога тянулась по дну каньона, где трава почти вся высохла, лишь редкие деревца саксаула цепляли взгляд на голом поле безжизненной земли. По мере приближения к побережью Каспийского моря встречалось больше домов из ракушечника — особенность строительства только в этом крае Казахстана. Хотя, сказать начистоту, самих населенных пунктов за 800 километров, которые мы преодолели на фуре алмаатинца Сергея, было немного. По словам водителя, тут и асфальт сделали всего два года назад, а прежде была обычная грунтовка, которую во время дождя порядочно, до глины размывало.
У Сергея четверо детей и два внука. Ради них 20 лет назад он и сел на грузовик. Содержать большую семью, работая по специальности учителем в школе, было бы нелегко. Сейчас в рефрижераторе он вез молоко из Шымкента, за 3000 километров! В нашу страну рейсы тоже часто, поэтому, как и у российских дальнобойщиков, на лобовом стекле детища Volvo прикреплен платежный прибор «Платон». Несмотря на связанные с ним дорожные сборы, против которых не возмущался только ленивый, родившийся в Казахстане Сергей гордится Россией как своей единственной родиной, восхищается мощью ее оружия и советскими традициями. Ему совсем неудивительно, что Казахстан подхватывает за большим соседом оправдавшие себя на практике нововведения вроде ближнего света для автомобилей днем и запрет продажи алкоголя после 23:00.
После дождика всего за час температура упала с 41 до 23 градусов. Ночь застала нас уже в портовом городе Актау. Местная 30-летняя учительница английского Замзагул Айтжанова, к которой мы ехали в гости, забрала нас из промышленного района на машине. Это был наш первый опыт остановки по каучсерфингу, помогающему путешественникам находить бесплатное пристанище по всему миру. Самой Замзагул это нужно, чтобы развеяться и вдохновиться на дальние поездки. До нас у нее останавливались велосипедисты из Франции и испанский журналист, пишущий для журналов GEO и National Geographic.
С молодой казашкой, ее 10-летней дочкой Жулдыс и котом Ру-Ру мы быстро подружились. На следующий день Замзагул провела для нас экскурсию по расположенному в пригороде древнему мусульманскому некрополю Кошкар-Ата, первые захоронения которого относятся к IX веку. Более всего, однако, размахом поражают современные мавзолеи, построенные в последние два десятилетия. Неподалеку отсюда видно «мертвое» озеро. Говорят, раньше сюда сбрасывали воды с завода по обогащению урана, поэтому оно радиоактивное.
Залежам урана город и обязан своим появлением 60 с небольшим лет назад. Это был один из грандиозных экспериментов СССР, который прежде заселял районы Крайнего Севера. Актау, бывший Шевченко, построили в непригодной для жизни человека пустыне. Воду здесь и сегодня опресняют из морской, потому что ее природных источников нет. Чаще вместо клумб с цветами и газонов, которые остаются почти невиданной роскошью, кладут крашеную щебенку. Для того чтобы в сухом климате на засоленных почвах росла хоть какая-то зелень, коммунальщики и сами жители вынуждены постоянно ее поливать. Вокруг каждого деревца в Актау сделана лунка, которую наполняют раз в десять дней. Воду привозят на водовозах или берут из поливочных труб, протянутых на поверхности вдоль главных магистралей.
Актау, созданный по генплану Ленинградского проектного института, необычен еще и безымянными улицами. 180-тысячный город поделен на микрорайоны, поэтому адреса больше схожи с телефонными номерами: 2-10-34 будет обозначать 34-ю квартиру 10-го дома во втором микрорайоне. Точку в странностях Актау ставит маяк на крыше жилой многоэтажки. Двери лифта в ней, к тому же, открываются прямиком на улицу.
Часть 1: Волгоград, Астрахань, Актау
Часть 2: Каракалпакия и «кладбище» кораблей
Часть 3: На пути к древней Хиве
Часть 4: Тайны космоса в огороде
Часть 5: От водоема узбекского к морю Таджикскому
Часть 6: Вся правда о Равшане и Джамшуте
Часть 7: Памирский тракт: связь времен и городов
Часть 8: Наедине с горами: тишина и война
Часть 9: Изменчивый Памир преподносит сюрпризы
Часть 10: Киргизия: призраки коммунизма, ореховые леса и водопады
Часть 11: Бишкек и «жемчужина» Киргизии – озеро Иссык-Куль
Часть 12: Казахстан, где русский дух и Русью пахнет
Часть 13: Тянь-Шаньский полдень
Часть 14: В поисках казахского рая
Часть 15: Лагеря скорби и город счастья
Часть 16: Почему в Экибастузе лучше не ругаться
Часть 17: Как испытания под Семипалатинском изменили мир
Больше фото с путешествия автора здесь - romandor.com
